Andrew - o 8b191ad8675a2039

-И компания, - внезапно сказал его собеседник.

-Ну конечно, - удивился Петя, - как же иначе? «Компания купцов Лондона, торгующих в

Восточных Индиях», - вот так она будет называться, - решительно заключил Воронцов и

встал: «Поеду домой, а то я еще Марту и детей не видел, сразу сюда велел заворачивать».

-Ну, как и положено хорошему торговцу, - рассмеялся Локк, - сначала надо разобраться с

товаром, а потом уже – к семейному очагу.

В кабаке было людно и душно. Невидный, заросший бородой до глаз мужик, пьяно

покачиваясь, расплескивая водку на грубый деревянный стол, сказал: «Как мы оба с тобой

есть Василии в святом крещении, то, значит, братья мы!».

Стрелец, что сидел напротив, уронив всклокоченную голову на стол, икнул и ответил:

«Истинно правду глаголешь! А хошь, - он открыл один заплывший глаз, - крестами

поменяемся? Тогда мы совсем братья будем!»

Мужичок потащил с шеи простой деревянный крест на снурке.

-За это, Василий, - стрелец наставительно поднял палец, - надо выпить! Эй, кто там, еще

нам тащите, - он рыгнул и выругался: «Приду домой, бабу поучу, за косы потаскаю».

-Чего вдруг? – удивился мужик, разливая водку.

-А просто так, - стрелец открыл рот, и вылил туда сразу половину оловянной кружки. Мужик

подсунул ему мису с квашеной, со льдом капустой. Стрелец захватил грязной рукой горсть,

и, капая слюной, стал шумно жевать.

-Баба, Василий, - сказал он неразборчиво, роняя капусту на колени, - она есть сосуд

греховный. Вот ты женат?

-Нет, - ореховые глаза мужика чуть усмехнулись.

-Умный ты, - уважительно сказал стрелец. «Вот рассуди сам - поставили нас стеречь эту

егорциню, как ее там, православный человек такого не выговорит. Я, Василий, воин, я там, -

стрелец махнул рукой в сторону выхода, - в Ливонии, знаешь, как врагов рубал? Вот ровно

как капусту эту. Ты ж, небось, как ты есть, шваль деревенская, окромя топора ничего в руках

не держал?

-Не держал, - не обижаясь, согласился мужик.

-Ну вот, - стрелец вдруг стукнул кулаком по столу, - кружки подскочили. «Теперь я, какую-то

врагиню стерегу, и дите ее. Свезти бы их обеих в монастырь, и дело с концом».

-Обеих? – мужчина подлил стрельцу еще водки.

-Девка там у нее, Машка. И мать тоже Марья. И жена моя Марья, змея проклятущая! –

стрелец попытался встать, но тут, же рухнул обратно на лавку. «Сейчас доберусь домой,

Василий, уж я ее поучу!»

-Доберешься, доберешься, - мужик мягко поднял стрельца. «Пойдем, в слободу тебя

провожу».

-Хороший ты человек, тезка, - искренне сказал его собеседник и потянулся за саблей. «Вот

сейчас голову ей срублю!»

-Тихо, - мужик кинул на стол пару монет, и, подталкивая стрельца к выходу, сказал: «Дома и

срубишь, Василий».

-Что-то мутит меня, - пожаловался стрелец, когда они медленно шли по узкой, в навозных

лужах улице. Он вдруг остановился, наклонившись над канавой, и его стошнило. «Вот, -

стрелец стал медленно оседать в растоптанный, грязный снег, - сейчас отдохну, и дальше

пойдем».

Он свалился в канаву, и мужик, подождав немного, наклонившись над стрельцом, быстро его

обыскал.

-А вот и ключи, - пробормотал он. «Господи, что Москва, что Копенгаген – ну никакой

разницы. И кто их только в охрану ставит?».

Он засунул ключи себе в карман и почти ласково нахлобучил на голову стрельца меховую

шапку.

-Спи, Василий, - сказал мужчина, - народ у нас до пьяных жалостливый, не тронут тебя,

милый мой».

Он, не оборачиваясь, скользнул в темный проход между амбарами и был таков.

-Я уж и не знал, что детям привезти, - усмехнулся Петя, раздеваясь. Марфа уже лежала в

постели. Она отложила книгу, и, перевернувшись на бок, улыбнувшись, сказала: «Двойняшки

тут сказок наслушались, льва просили, будто кошек им мало. Еще ведь и не потащишь этих

кошек в Лондон, придется тут оставлять, крику будет – не оберешься».

-Я Черныша из Колывани в Лондон взял, герр Мартин покойный тоже этому не особо рад

был, но ничего – я его уговорил,- Петя нежно положил руки на большой, выпуклый живот.

«Толкается», - сказал он, прислушиваясь.

-Еще как, - Марфа зевнула. «Бойкий мальчишка-то, весь в тебя. Петька, я тут подумала…

-Что? – муж прижался щекой к ее плечу.

-Лизавете-то когда скажем? – Марфа прикусила тонкую губу. «Семь ей скоро, может, время

уже?»

-Не знаю, - Петя чуть помедлил. «Может, подождать все же, Федор с Федосьей болтать не

будут, Степан с близнецами – тоже, а Лиза маленькая пока для сего, как мне кажется. Года