Andrew - o 0a115616b968c99b

чищу, утром и вечером».

-Ты вообще, - Элияху устроился на бархатной скамье, и взял его на колени, - у нас молодец,

Джованни. Расскажешь мне, что вы с отцом строили?

Мальчик кивнул, и Федор, сев в седло, велел: «Трогаем!». Карета покатилась на запад, туда,

где над крышами Падуи висела низкая, огненная полоса заката.

Лиза прошла мимо палаццо Спини, и, полюбовавшись изящной, гранитной колонной, что

украшала улицу, остановилась напротив постоялого двора.

Темно-синий шелк платья шуршал по булыжникам улицы, было жарко, с полей, из-за реки

Арно, тянуло сладким, нежным ароматом цветов. «Вот тут мама и родилась», - вдруг

подумала женщина. «Только виллы, где она умерла, больше нет, перестроили. И того дома,

о котором мне дядя Джованни рассказывал, где родители мои встречались – тоже. А правит

здесь мой кузен, - он почувствовала, что улыбается, - великий герцог Козимо Медичи».

Ставни постоялого двора была раскрыты, и Лиза, найдя глазами угловую комнату, вдруг

вспомнила запах фиалок, и, на мгновение закрыла глаза.

-Да, в начале лета я сюда мальчиков привезла, - он все стояла, и, наконец, поправив, берет,

встряхнув локонами, - пошла к реке. «Потом с Элияху в Падую поехала, а он остался здесь.

Я еще тогда сказала – не знаю, вернусь ли, месье Оноре. А потом взяла комнату на этом же

постоялом дворе, и постучала в его дверь».

Лиза облокотилась на каменные перила и посмотрела в сторону Понте Веккьо. «А я как раз

на том мосту стою, где дядя Джованни с матушкой встречался, - поняла она. «Постучалась,

да. Господи, какие у него глаза были – смотрел на меня, и не верил. И все равно, - она

поиграла браслетом на изящной, белой, прикрытой кружевами руке, - все было хорошо, но

не так, не так, как надо».

Она взглянула на башню Палаццо Веккьо, что возвышалась над черепичными крышами

города. «Федя там сейчас, на площади, рисует с мальчиками. Как хорошо, что я его

простила, - Лиза почувствовала, что чуть краснеет. «Я ведь скучала, так скучала по нему. И

то – Янушку он осенью привез, и всю зиму жили, как чужие люди. Ну и все, и хватит, - она,

было, подхватила подол платья, но услышала сзади веселый голос: «Мадам Изабелла, я все

купил, что вы просили, и нам со Стефаном – тоже».

Лиза окинула взглядом юношу и усмехнулась: «А тебе, Франсуа, поездка в Рим только на

пользу пошла – вырос и загорел».

Они пошли под руку к площади Синьории и Франсуа ответил: «Конечно, мы же по Тибру на

лодке катались, в горы ездили – охотиться, да и погода там лучше, чем в Париже. А я

занимался в архивах его Святейшества, изучал документы по французской истории, я ведь

хочу книгу написать, - он зарделся, и Лиза ласково сказала: «И напишешь, конечно. А потом,

следующей весной, непременно приезжайте в Лондон, погостите, и отправимся все вместе

обратно, на континент».

-Я очень счастлив, - вдруг сказал Франсуа, уже, когда они выходили на площадь. «Я даже не

знал, что так бывает, мадам Изабелла…

-И Степа тоже – весь светится, - подумала Лиза, глядя на младшего сына. Тот уже шел к

ним, и, улыбнувшись, взяв юношу за руку, подтолкнул его в сторону Лоджии Ланци. «Тот

Персей, работы синьора Челлини, который тебе так нравится – я его зарисовал».

Федор посмотрел на идущую к нему через площадь жену и сказал себе: «Вот такой я ее и

видел да. Вечная весна, вечная радость. Господи, как хорошо, что она меня простила».

-Мальчики за Янушкой присмотрят, - сказал он, наклоняясь к ее уху. «А Элияху по лавкам

пошел, за подарками. Может, хочешь проверить, как там с обедом, на нашем постоялом

дворе?»

-А как там с обедом? – Лиза подняла бровь.

Он обернулся и посмотрел на Янушку – тот сидел на теплой брусчатке площади, набрасывая

очертания башни палаццо, солнце играло в рыжих волосах, и Федор вдруг рассмеялся:

«Когда мы с матушкой тут жили, я тоже – часами на этой площади рисовал. А с обедом, - он

захлопнул свой альбом, - ну, не знаю, я бы тоже – прогулялся, посмотрел. Все равно –

только на закате уезжаем».

Рыжие ресницы дрогнули, он сдержал улыбку и Лиза, приподнявшись на цыпочках, тихо

сказала: «Ну, хорошо».

Федор внезапно взял ее руку – мягкую, маленькую, и склонился над ней, прикоснувшись

губами к запястью. Лиза вздрогнула и едва слышно сказала: «Люди же вокруг».

-Ну, так, - он поднял голубые глаза, - пойдем туда, где нет никого. Пожалуйста.

В распахнутые ставни комнаты было слышно, как били колокола флорентийских церквей. От