Andrew - o 0a115616b968c99b

с подушки, поежившись, забрал с пола меховое покрывало и набросил его на постель.

-Вставать, да? – раздался нежный голос. Степа зевнул, и, опираясь на локоть, посмотрев за

окно, помотал рыжей головой: «Нет, рано еще».

-Спи, ради Бога, - попросил Франсуа. «И так вчера – до полуночи с этими планами сидел».

-Месье Клод Молле, - Степа отчаянно, широко зевнул, - не успокоится, пока не выбьет из

меня всю эту живописную придурь, - это он так сказал. Юноша поднял нежный, с

отполированным ногтем палец и смешно передразнил королевского садовника: «Тут вам не

студия господина Рубенса, месье Стефан, тут не машут кисточкой, тут надо свои красивые

ручки пачкать в земле!»

Франсуа посмотрел на почти законченный портрет, что стоял на мольберте – красивый,

черноволосый, кареглазый юноша в простом, черном камзоле, смотрел прямо, чуть

улыбаясь, облокотившись на стол, где были разложены какие-то старые, пожелтевшие

карты.

-Твоя матушка, - Степа потянулся и поцеловал его в щеку, - будет рада. Мне кажется, ей –

юноша кивнул на портрет, - понравится.

-Когда вернемся из Флоренции, - Франсуа вздохнул и положил голову ему на плечо, - можно

будет поехать ко мне в имение. Там совсем просто, я же тебе говорил, это у моего старшего

брата – много земли, ну, да у него дети. А у меня – домик над Сеной, и яблоневые сады

вокруг. Там хорошо, очень тихо, и можно кататься на лодке.

-Я тебя люблю, - вдруг сказал Степа, гладя его по щеке, целуя высокий, белый лоб. «Так

странно – он рассмеялся, - я совсем не думал, что так быстро кого-то встречу, кого-то с кем

не хочется расставаться. А ты еще ревновал».

-Ну конечно, - Франсуа нашел его руку и поднес к своей щеке, - ты же мне говорил, у тебя

никого еще не было, и у меня – он вдруг покраснел, - тоже. А ты так много знал, вот я и

удивился...

-Это письмо, - Степа рассмеялся, и стал целовать юношу, - медленно, ласково. «Я же тебе

давал его читать – там десять листов, чуть ли не целое руководство. Спасибо моему, - он

помедлил, - родственнику.

-Очень красивый язык, - вздохнул Франсуа. «Я-то в этом разбираюсь, я каждый день в

архиве сижу. Так мой дед писал, и вообще – старики, которые при короле Генрихе жили, еще

в том веке. Это сейчас мы все торопимся, а тогда – обстоятельно писали, медленно».

-Я тоже люблю, - Степан обнял юношу, - все делать обстоятельно. Ну, да ты уже знаешь, -

он застонал и, прижавшись губами к его шее, попросил: «Еще, еще, пожалуйста!»

-Сколько угодно, - Франсуа откинул покрывало и рассмеялся. «Я смотрю, ты уже совсем

проснулся».

-Да, - томно протянул Степа, гладя черные, мягкие кудри. «Да, милый, господи, как

хорошо...»

Потом, задыхаясь, целуя его нежную спину, он сказал: «Во Флоренции…, надо найти кровать

покрепче, а то мы эту доломали уже, счастье мое».

-Еще стол остался, - услышал он смешливый голос, и, закрыв глаза, приникнув к его уху,

шепнул: «Я тебя люблю!»

-А теперь – спать, - Франсуа умостился у него под боком и, зевая, сказал: «Я сегодня, как

пойду из библиотеки, загляну на рынок, научу тебя готовить курицу по-нормандски, сидр у

нас есть».

-Угу, - Степа прижал его к себе. «А я за сыром зайду, в ту лавку, которую ты мне показал».

Он поцеловал карие глаза, и вдруг, бросив взгляд на часы, что стояли на мраморной,

заваленной чертежами каминной полке, застыл: «Молле меня убьет, я через четверть часа

должен быть на стройке! Черт, черт!»

-Бегом, - велел Франсуа, бросая ему рубашку.

Степа мгновенно оделся, и, плеснув в лицо ледяной водой, выбежав из умывальной,

ринулся к столу. «Да где же они!»

-Вот, - Франсуа вручил ему свернутые чертежи и сунул в руку булочку. «По дороге съешь».

-Я тебя люблю, - Степа быстро поцеловал его в губы, и, пробежав через неприбранную,

большую студию, быстро спустился по узкой лестнице на улицу.

Франсуа высунулся из окна, и, оглянувшись, послав ему воздушный поцелуй, улыбнулся: «Я

тебя тоже!»

Степа помахал ему рукой и ринулся к Новому мосту, над которым уже сияло теплое майское

солнце.

Месье Клод Молле – невысокий, с заметной сединой, коренастый, с загорелым уже в мае

лицом, наклонился над чертежами будущего сада, и, потерев острый нос, сварливо спросил:

«А вот тут – ты, что собираешься сажать?»

-Розы, - с готовностью ответил Степа и распахнув альбом, показал ему рисунок акварелью.

«Вот, месье Молле, как это все будет выглядеть, ну, когда они зацветут».

Молле посмотрел на тонкое переплетение белого и красного и подумал: «Господи, вот уж