Andrew - o 0a115616b968c99b

в руки».

- Быстро послать стрельцов к Москве-реке, на Варварку и на Воскресенский мост, - велел

государь. «Чтобы ни одного человека не пропустили, всех осматривали. А вы, - повернулся

он к Бельскому и Мосальскому, - туда идите, вы этих двоих в лицо знаете. И серебра не

жалейте, - добавил он вслед боярам.

- Это просто неприятность, государь, - прошелестел сзади Бучинский. «Как только горожане

получат достаточно денег, они сразу же будут молиться за ваше здоровье».

- Да, - кисло отозвался Дмитрий, - вашими устами, пан Ян, только бы мед пить. Пойдемте, -

обернулся он к боярам и патриарху, - я не хочу позволять всяким мерзавцам портить

светлый день моего венчания на царство. В трапезной уже накрыт пир, так что, - государь

улыбнулся, - приглашаю всех к столу.

- Хорошо получилось, - усмехнулся князь Шуйский, надвигая шапку на глаза. «Москва такое

любит, надолго запомнит, еще и внукам будут рассказывать. А и, правда, - если б я своими

руками угли в корзине не поджигал, и веревки не перерезал – не поверил бы.

- Так, - он оглянулся, - возбужденная толпа валила на Воскресенский мост, что был

переброшен над Неглинной рекой, - там стрельцов цепь стоит. И кто это там маленький, с

носом кривым? Масальский, не иначе.

- Да, - Шуйский посмотрел на кремлевские башни, - а я ведь хотел к тому человечку сходить,

что на Конюшенном дворе обретается. Да уж не сегодня, как я посмотрю, - князь, было,

хотел вырваться из людской давки, работая локтями, но понял, что это невозможно. «Хоть

бы не узнали, - подумал он холодно. «Кафтан на мне самый бросовый, борода не чесана,

кинжал спрятан подальше».

Он отвернул голову. Смотря на зеленую, тихую Неглинку, на белые стены Кремля, князь

попытался проскользнуть между двумя стрельцами.

Железные пальцы схватили его за плечо, и сзади раздался голос Масальского:

«Здравствуйте, Василий Иванович. А мы уж вас и обыскались».

Шуйский, стоя со связанными руками, поймал взгляд невидного, замурзанного, босого

мальчишки, что пробирался в толпе у самых перил моста, и едва заметно кивнул вниз, в

сторону Чертольской улицы. Паренек, наклонив голову, припустил по берегу Неглинки к

Москве-реке.

Государь Дмитрий Иванович посмотрел на женщин, что стояли перед ним, и, сложив

длинные пальцы, усмехнулся про себя: «Эту Марью Петровну я бы, конечно, при себе

оставил, не чета, царевне Ксении, та только и знает, что рыдать, да на колени бросаться. А,

эта, - он окинул взглядом маленькую, женщину, - этой я бы еще потешился, конечно. Да

нельзя, нельзя, и так уже вон, Мнишек мне отписал, - что это я при себе Ксению держу, и не

пора ли ей постригаться».

- Завтра утром отвезут вас в Новодевичий монастырь, Ксения Борисовна, - сухо сказал

государь. «Там примете святые обеты, как и просили меня, оттуда и в обитель поедете».

- Спасибо, - голос девушки был едва слышным, шелестящим. «Буду молиться за ваше

здравие и благополучие вашего царствования».

Дмитрий Иванович погладил темную бородку, и, вздернув бровь, поднялся, подойдя к Марье

Петровне. Та стояла, опустив ресницы на лазоревые глаза, маленькая, девичья грудь едва

вздымалась под шелком опашеня. Дмитрий наклонился, и, вдохнув запах трав, шепнул:

«Тако же и вас, Марья Петровна, постригут, а дочь ваша – в послушницах будет».

- Я не православная, государь, - розовые, тонкие губы, чуть улыбнулись. «Лютеранка, как

ваш секретарь, пан Ян Бучинский».

- Сие, - легко ответил Дмитрий, - вовсе не препятствие, Марья Петровна, тако же и патриарх

Игнатий мне сказал».

- Ах, вот как, - она все продолжала усмехаться, - углом рта, и Дмитрий, не отнимая губ от ее

уха, четко сказал: «А я к вам на богомолье приезжать буду, Марья Петровна. Да и дочка

ваша скоро вырастет, - он чуть не рассмеялся.

Марья Петровна, так и не поворачиваясь к царю, глядя в темные глаза Ксении, спокойно

спросила: «А ежели я не захочу постригаться?».

- Ну, так, - Дмитрий подошел к окну и указал на Троицкую церковь, - вон там помост уже

построили, не сегодня-завтра князь Шуйский на плаху ляжет, а вас рядом – к столбу

привяжем. Говорят, на Москве заплечных дел мастера с пятого удара человека напополам

пересекают – заодно и проверим. Скажем, что вы с Шуйским в сговоре были и меня отравить

хотели.

Мэри только кивнула головой: «Хорошо, государь».

Ксения все стояла, молча, и Дмитрий, похлопав ее по щеке, - девушка вздрогнула, - сказал: