Andrew - o 0a115616b968c99b

открыть границы государства, все-таки, мы живем в новое время. Местные купцы смогут

сами торговать с Европой, ну, и, конечно, я буду поощрять развитие ремесел.

Дмитрий поднял палец: «Нам надо построить свой военный флот, боярыня, надо выписать

из Европы мастеров, в общем, - он широко улыбнулся, - работы предстоит много. А что

царевна Ксения? – повернувшись, спросил он.

- Ксения Борисовна просит разрешения у вас государь, удалиться в монашескую обитель,

дабы возносить там молитвы за ваше здравие и за упокой своей семьи, - тихо ответила

Мэри.

«Главное, - подумала женщина, - доехать до монастыря спокойно, там уж я все устрою.

Возьму Ксению, Аннушку и доберемся до Новых Холмогор – там же есть какой-то человек от

нас, поможет. Я бы и Лизу с детьми забрала, но она никуда не поедет отсюда без Феди. Ах,

Федор, Федор, ну что ж ты за человек такой? Ну ладно, взрослый мужик, пусть сам решает,

что делать ему дальше. А Ксению я увезу отсюда, нечего ей тут сидеть».

- В обитель, - повторил Дмитрий и сложил кончики длинных пальцев. Он посмотрел на

маленькую, стройную женщину, что стояла перед ним, и чуть улыбнулся: «В обитель,

Ксения, конечно, отправится, - сказал себе Дмитрий, - вот только не сейчас. Зачем

рисковать? Еще украдут ее оттуда, замуж за кого-нибудь выдадут, станут потом под ее

знаменами войско собирать. А так, - никто уже ее под венец не поведет. И, слава Богу».

- Вы сходите, пожалуйста, за Ксенией Борисовной, боярыня, - попросил он. Когда та,

поклонившись, закрыла за собой дверь, Дмитрий щелчком пальцев позвал князя Голицына,

что ждал на лестнице, и велел: «Так. Никого сюда не пускать, всем говорить, что я занят.

Шуйского и Воронцова-Вельяминова нашли?».

- Ищут, - подобострастно развел руками Голицын.

- Я не хочу, - холодно проговорил Дмитрий, - чтобы мое венчание на царство омрачалось

неприятными инцидентами. Понятно? – он вздернул бровь.

Голицын покраснел и пробормотал: «Простите, государь».

- То-то же, - Дмитрий потрепал его по щеке, и, легко взбежав в палаты, закрыл на засовы все

двери – кроме одной.

В окно вливался поток теплого, пахнущего лугами с того берега Москвы-реки воздуха,

доносилось пение жаворонка, и Ксения вдруг подумала:

- Господи, сейчас бы у реки где-нибудь устроиться с Федей, на косогоре. В Коломенском так

хорошо, цветы вокруг, пчелы летают, вода зеленая, прохладная, можно туфли скинуть и

пошлепать по ней. А потом просто положить ему голову на плечо, и пусть он меня обнимает,

- девушка почувствовала, что краснеет.

- Я уважаю ваше желание принять святые обеты, - мягко сказал государь, и, Ксения, не

поднимая глаз, ответила: «Спасибо».

- Однако, - Дмитрий внезапно взял ее за руку, и девушка вздрогнула, - я никак не могу

разрешить вам это сделать, Ксения Борисовна. Такая красота не может пропадать за

монастырскими стенами.

- Государь, - она попыталась отнять руку, но Дмитрий, хлестнув ее по щеке, сказал:

«Правильно, я буду носить венец царей московских. Поэтому все, что тут есть, - он обвел

рукой палаты, - мое, а что не мое, то будет моим. Как вы.

- Нет, нет, - забормотала Ксения, - нет, я прошу вас, не надо.

Она вырвалась и, встав на колени, протянув к нему руки – разрыдалась. Дмитрий посмотрел

сверху на темные косы, и, наклонившись, разорвал ее простую рубашку, - так, что показался

край белой, небольшой груди.

- Марья Петровна! - закричала Ксения.

Дмитрий уловил едва заметное движение, которое сделала стоявшая у двери боярыня, и,

оказавшись рядом с ней, ударил ее по запястью. Мэри, так и не бросив кинжал,

поморщившись от боли, проговорила: «Не трогайте Ксению Борисовну, государь».

Дмитрий усмехнулся. «У вас же, Марья Петровна, дочка тут есть, Аннушка, в палатах ваших

пребывает. Я ее сейчас к нам велю привести, восемь же лет, ей, да? – государь наклонил

голову и Мэри, увидев его темные, холодные глаза, - опустила кинжал.

Дмитрий протянул руку и, закрыв засов на двери, одним движением сбросил с волос Мэри

бархатную кику. Белокурые косы, уложенные на затылке, распустились, упав на спину, и

царь, почти нежно, сказал: «Вы же вдова, Марья Петровна, а царевна девушка невинная, не

знает ничего. Так покажите ей, что делать-то надо, пусть поучится».

Мэри увидела залитое слезами лицо Ксении, и почувствовала, как сильные, длинные пальцы

берут ее за подбородок. Дмитрий расстегнул пуговицы на ее рубашке, и, проведя рукой по