боб - КАРЬЕРА

— Европейским акцентом?

— Кажется, да.

— А «помогалы», с которыми он приехал, —

телохранители?

— Говорит, несли дипломаты...

— Значит, адвокаты, — догадался я.

— Мистер Аллен, что же с нами будет?

— Ну, Дебби, скажем так: готовится кое-что интересное...

Глава вторая

Офис я покинул вечером, в семь тридцать по нью-

йоркскому времени. По дороге позвонил на мобильный

Дейву Мадуро, внештатному агенту по продажам в

Массачусетсе. Тот находился где-то в районе шоссе Ай-290, к югу от Ворсестера.

— Сам хозяин позвонил, — пошутил Мадуро, едва

заслышав мой голос.

— Только потому, что ты мне не отзвонился, Дейв, —

спокойно парировал я.

— Вы же знаете, что я целый день просидел в «Инфо-

Коме» с Джеком Дребблом.

— И как успехи? Последовал долгий вздох.

— Пока ничего.

— В чем загвоздка?

— Джек так и не дал добро на многостраничную вкладку в

июньском номере.

И тут я понял, почему переживал Дейв. Многостраничная

вкладка — особый рекламный раздел на шесть страниц, который мы стараемся пристроить в каждый номер.

Поскольку максимальная стоимость шести страниц

составляет двести десять тысяч, продажа рекламы в таком

объеме котируется выше всего, а Дейв обхаживал «Инфо-

Ком» месяцами.

— Что не устраивает Деббла?

— Не хочет платить больше ста восьмидесяти....

— Ничего, переживем...

— ... А еще требует четырехцветную полихром-ную печать

— на каждой странице.

— Дейв, ТЕБЕ ПОМОЧЬ?

Долгое, упрямое молчание. Наконец, Дейв отвечает: -Да.

— Давай прямой телефонный номер Деббла, —

приказьгваю я. Пообещав Мадуро связаться с ним завтра

утром, сразу же набираю номер Джека.

Телефон прозвонил четырежды. Я не собирался

разговаривать с самим Джеком Дребблом и надеялся, что

тот уже отправился домой. Расчет оказался верным: звонок

перешел в режим голосовой почты:

— Джек, говорит Нед Аллен из «Компу-Уорлда». Не

виделись с октябрьского семинара «Эм-Ком», и у меня есть

отличные новости. В общем, сто восемьдесят одна тысяча

— нормально, ты и сам понимаешь, что сэкономишь

тридцать штук от стандартного прайса. Но четырехцветная

полихромная печать на всех страницах? Нереально.

Получится в убыток. Хотя можно сделать полихромку на

первой и последней странице твоего вкладыша, парням из

«Грин-Эпа» мы ничего подобного не предлагали. К тому же

вам достанется рекламная площадь, на которую стремится

«Грин-Эп». Да, кстати, насчет мероприятии для клиентов на

этот год. Джек, как раз намечается программа в Вейле. В

феврале, с тринадцатого по шестнадцатое. Мы оплачиваем, ты катаешься на горных лыжах, жена тоже приглашена. А

ответ по предложению мне нужен к девяти утра, завтра.

Увидимся на лыжне, Джек!

Когда я дошел до Парк-авеню, повалил густой снег.

Проведя добрую часть юности в северных районах Новой

Англии, вновь жизнерадостно топаю через завесу снежинок.

Мне нравится тишина, которую наносит снегопад на

привычную манхэттен-скую суматоху, нравятся чудесным

образом опустевшие улицы и чувство одиночества, похожее

на то, что возникает при охоте в лесных чащах Мэна.

Пошел дальше, по Пятьдесят пятой, заглянул в «Сейнт-

Реджис Хоутел» и пересек помпезно украшенное фойе.

Протянул гардеробщику пальто и направился в туалет, где

пожилой сгорбленный служитель включил звук, пока я

опорожнял мочевой пузырь. Закончив тереть руки под

краном, принял церемонно протянутое полотенце.

Пожилой служитель, итальянский иммигрант с вечно

воспаленными глазами и крошечной, как у черепахи,

головкой, выглядьшавшей между плеч, предложил расческу

и платяную щетку.

Протягиваю служащему десять баков — согласен,

немаленькие чаевые... но вы только представьте: каково

работать в туалете? Всегда испытываю вину перед каждым, кто занимает низшую должность. Может быть, оттого, что в

глубине души и сам побаиваюсь утратить высокое

положение, особенно после того, как во время учебы в

университете два лета провел на зоне, замаскированной под

ресторан быстрого питания, вкалывая на одуряющей работе, целый день талдыча: «Картофель-фри с коктейлем?»

Увидев десять баксов, служитель ошарашенно моргнул.

Затем, засовывая банкноту в нагрудный карман, заметил:

— Вероятно, вам предстоит потрясающая ночь, сэр.

Вхожу в бар, облицованный черным мрамором, с

гигантскими серебряными зеркалами, с длинной, изогнутой