Анатолий Софронов: Карьера Бекетова

Привалов Сергей Иванович— директор завода.

Таня— его дочь, студентка.

Бекетов Илларион Николаевич— главный инженер завода.

Бекетова Мария Ивановна— его жена.

Юрий— их сын, студент.

Кутасин Андрей Данилович— работник обкома КПСС.

Шатров— работник министерства.

Мухин Иван Серафимович— инженер.

Саша— его сын, студент.

Балюрка Василий— студент.

Звенигородская Анна Романовна— секретарь завода.

Остроушко Захар Ефимович— комендант заводоуправления.

Степанида— няня у Бекетовых.

Яша— монтер.

Паша— монтер.

Кабинет директора завода сельскохозяйственных машин Привалова. Большая комната. Много высоких, выходящих на юг окон, за которыми виднеется новый поселок: коттеджи с черепичной крышей, садики возле домов. В окна виднеются заводские цеха.

В кабинете новая, светлых тонов мебель. Она хорошо гармонирует с ярким солнечным днем и чистым голубым небом за окнами.

В кабинете Привалов и Бекетов; они стоят друг против друга в напряженных позах.

Привалов. Нет, ты скажи мне, Илларион, объясни мне, что я упустил? Где недодумал? Почему такой провал?

Бекетов. Да ты не волнуйся, Сергей...

Привалов. Как так — не волнуйся? (Берет со стола пачку писем.) Вот... Рекламации! С Кубани. Стоят машины. Вот, пожалуйста, из Ставрополя — летят шестеренки к чертовой матери. А вот письмо сверх рекламации: «Подводите, товарищи, мы на вас надеялись...» Надеялись! На нас надеялись. Что с машинами? Или с нами? Со мной? Ответь, Илларион! Кто мы — руководители завода или слепцы! Да что ты молчишь?

Бекетов. Что слова? Не помогут.

Привалов. Не помогут. (Пошел по кабинету.) Не помогут. Именно — не по-мо-гут! (Останавливается.) А ты знаешь, какие убытки будут?

Бекетов. Еще не подсчитывал, но...

Привалов. Сколько загнали металла, рабочей силы, денег...

Бекетов. Не подсчитывал.

Привалов. За нас с тобой подсчитают. А вот доверие, которое мы потеряли, кто подсчитает? Крошатся зубы у шестеренок, да лучше бы у меня выкрошились! Банкротство, Илларион Николаевич! Полное! Не Привалов, а Провалов я теперь.

Бекетов. Ну что ты так убиваешься? В конце концов новая конструкция, в какой-то степени эксперимент.

Привалов. Эксперимент считается до тех пор, пока машина на опытном поле. Эксперимент кончился.

Бекетов. Но не тебе же одному отвечать. Есть конструктор.

Привалов(усмехнувшись) . Конструктор? Если конструктор ошибся, мы должны были поправить! Должны были найти дефекты.

Бекетов. В конце концов я также отвечаю, как главный инженер завода.

Привалов. Но тебя-то не было в момент запуска комбайна в производство?!.. Да в конце концов дело не только в том, кто будет отвечать.

Бекетов. Ведь просил же я тебя, Сергей, не отпускай меня в Железноводск. Как просил!

Привалов(недоуменно) . Разве просил?

Бекетов. Еще как! Неужели ты забыл? Вспомни, Сергей.

Привалов. Да-да, вспомнил! Правильно. Я тебе сказал: «Езжай обязательно, Илларион, лечись!»

Бекетов. Обождала бы моя язва, не проела бы стенки желудка. Все-таки два месяца отсутствовал. А вдвоем, может, и заметили бы.

Привалов. Я тоже инженер.

Бекетов. Ты директор. У тебя широкое поле деятельности. В твоих руках собраны все рычаги.

Привалов. Все рычаги... (Бьет себя ладонью по лбу.) Но если главный рычаг не работает...

Бекетов. Сергей, мне не нравится этот припадок самокритики. Я отвечаю не меньше тебя. Хотя меня и не было, конечно... Вот чертова язва! А ведь знаешь, залечил я ее... Даже рюмку водки иной раз могу...

Привалов. Вот и придется пить с горя.

Входит Звенигородская.

Что, Анна Романовна?

Звенигородская. Из Воронежа. (Подает письмо.)

Привалов(вскрывает письмо, прочитав, садится, бросает письмо на стол, достает носовой платок, вытирает лоб. Пытается включить настольный вентилятор. Показывая на вентилятор) . Не работает, Анна Романовна.