Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— Ты уверен?

— Не знаю. Я ничего не знаю. За последние дни у меня так много всего пошло вкривь и вкось... Рэй, не спрашивай ни о чем, прошу тебя.

Я пожал плечами.

— Как хочешь.

— Спасибо... А со Слагхорном удачно вышло. Как вовремя он разозлился на нас из-за огневиски! Когда человек себя не контролирует, его всегда легче напугать. Слагхорн крепко сидит на крючке и знает об этом. Он прекрасно понимает, что, если меня арестуют, я и его утяну за собой. Стоит только рассказать во всеуслышание, что декан факультета брал у студентов подарки, а проще говоря — взятки... И вдобавок даже не поинтересовался, откуда у меня яд василиска! Будет страшный скандал, ему придется сразу уйти в отставку, это еще в лучшем случае. Так что он волей-неволей станет меня прикрывать.

— Хоть намекни, что ты собрался делать!

— Нет, — он покачал головой. — Не надо. Считай, что я просто боюсь сглазить. Но кое-что меня порадовало сегодня утром, когда я ненадолго забрался в мысли Дамблдора. Во-первых, никого из вас не тронут. Дамблдор ведь поборник справедливости. Он хочет сделать так, чтобы возмездие коснулось только истинного виновника, то бишь меня. Кроме того — ты только послушай, Рэй! — он даже меня собирается защищать, чтобы обошлось сломанной палочкой, а не Азкабаном. Ему очень неприятно об этом думать, но он считает непорядочным не вступиться. Думает, что мне надо дать второй шанс. Скажи, какое великодушие, правда?! Я сейчас заплачу...

Но вместо этого он длинно и затейливо выругался.

— Извини. Просто когда я встречаю таких чудесных, благородных людей, из меня начинает лезть приютское воспитание. Во-вторых, Дамблдор не предполагает, что я сумею выкрутиться. Скорее, он думает, что я попробую сбежать. В этом случае он намерен остановить меня и поговорить серьезно. Что-то сегодня много желающих наставить меня на путь истинный, тебе не кажется? Но вот здесь он ошибся. Я с места не сдвинусь. Он сделал свой ход — теперь моя очередь.

Том подобрал какой-то камушек, подбросил его несколько раз на ладони и, размахнувшись, зашвырнул на лужайку.

— На самом деле меня больше пугает не Дамблдор, а… Ты помнишь того человека, что сидел в уголке, когда нас допрашивали? Знаешь, кто он такой?

— Аврор, кто же еще?

— Если бы… Он из Службы внешней разведки и контрразведки.

Я присвистнул.

— Вот именно, — Том огляделся в поисках других камушков. — Мне почти ничего не удалось услышать из его мыслей, потому что он хорошо закрывался — хотя, конечно, не от меня, а от Дамблдора. Я сумел уловить только, что он очень раздражен. Аврорат, естественно, не мог их не уведомить, поскольку речь шла о шпионаже, — ну, а дальше началось обычное перетягивание каната. В случае успеха авроры хотят приписать всю славу себе, а в случае неудачи свалить ответственность на разведку. Разведчикам это, понятное дело, не по вкусу, тем более что, по их мнению, вся история выеденного яйца не стоит. Они не верят ни в какую шпионскую сеть в Хогвартсе и ждут только результатов легилименции, чтобы умыть руки. Но вот как их человек поведет себя, когда я сделаю свой ход, — еще вопрос. Да и вообще он мне очень и очень не понравился…

Том резко обернулся. По каменной дорожке к нам шел тот самый аврор, который охранял вход в школу. По лицу у него стекали капли пота, он то и дело вытирал лысину носовым платком.

— Слизерин? — резко спросил он, бросив взгляд на цвета наших галстуков. — Какой курс?

— Пятый.

— Поступили новые указания. Вам нельзя покидать гостиную, кроме как по вызову учителей. Так что возвращайтесь-ка на факультет.

Можно было спросить, с чего вдруг такие строгости, но смысла не было — только привлекать к себе лишнее внимание. Я бросил на Тома тревожный взгляд. Он тоже был обеспокоен и шел, глядя себе под ноги и покусывая нижнюю губу.

— Черт! Надо было держать язык за зубами, — сказал он наконец. — Вот, пожалуйста, сглазил. От карцера отделались, так теперь новые препятствия. Я уже боюсь открывать рот. Ладно, будем надеяться, письмо Диппету сработает. А нет — так нет. Значит, мне фатально не везет.

Я хотел что-то сказать, но Том резко бросил:

— Ради бога, Рэй, никаких вопросов! Ничего мне не говори, вообще не трогай меня!

Я умолк. Наша фортуна сейчас и вправду висела на волоске, и я сам боялся испортить дело одним неловким движением, словом или даже взглядом.

***

В гостиной факультета, однако, никто не собирался нас щадить. Наоборот, засыпали вопросами: что да как. Том пару раз огрызнулся, и его оставили в покое. Маркус не показывался — и правильно делал. Хотя вслух все говорили, что обвинения против него — глупость, но, судя по косым взглядам, думали, что нет дыма без огня. В уголке о чем-то возбужденно переговаривались первокурсники, сбившись в кучу и склонясь головами друг к другу. Потом от группки отделился Вилли Трэверс и подошел к нам.