Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— Флинт, тебя зовет Слагхорн! Срочно!

— Меня? — удивился Маркус.

— Да. Сказал, чтоб ты пришел как можно быстрее!

— Может, что-то насчет экзаменов? — неуверенно предположил я.

Флинт тоже выглядел растерянным. Оглянулся на меня, потом, запинаясь, сказал: "Ну, ладно, я пошел", и покинул спальню.

Я попробовал опять читать, но вскоре оставил попытки и просто лежал на кровати, пялясь в потолок. Время шло, было уже около четырех, а Маркус все не возвращался. Наконец я не выдержал и решил под каким-нибудь предлогом заглянуть к декану. Но кабинет Слагхорна оказался заперт, за дверью было тихо. Я вышел на улицу, прошелся вокруг школы. То тут, то там сидели на траве студенты, наслаждаясь хорошей погодой, но Флинта нигде не было видно.

Почему-то мне это все не нравилось… Стало вдруг жутко — бывают такие приступы иррациональной паники, когда хочется все бросить и убежать, неважно куда, лишь бы подальше. Я вернулся на факультет. Там все было спокойно, в общей гостиной младшие курсы готовились к экзаменам, обложившись учебниками и тетрадями. В нашей спальне был один только Эйвери. Он сказал, что Флинт не возвращался; его конспекты так и остались лежать раскрытыми на столе.

Беспокойство не проходило, наоборот — становилось все сильнее, хоть криком кричи. Я ушел с факультета и поднялся на восьмой этаж, в библиотеку. Маркуса, как и следовало ожидать, там не оказалось. Мне стало совсем не по себе. Я чувствовал себя дурак дураком, рассказывая Тому и Колину о своих странных ощущениях, но они отнеслись к этому очень серьезно.

— Пошли ко мне, — Том поднялся, складывая исписанные пергаменты. — Надо будет слегка прибраться.

Я так нервничал, что еле дождался, пока он сдаст книги библиотекарю. В кабинет ЗОТИ мы направились через южное крыло, чтобы меньше встретить народу по пути. Заперев изнутри дверь, Том отодвинул от стены письменный стол и полез в тайник на его задней панели. Боггарт в столе возмущенно затарахтел ящиками, но Том коротко бросил: «Молчать!», и боггарт мгновенно затих. Остальная нечисть словно затаилась в клетках. Колин, распахнув окно, курил сигарету за сигаретой — мое беспокойство передалось и ему.

Вытащив из тайника то, что касалось нашего подпольного «бизнеса»: списки адресов, письма заказчиков, увесистый кошель с галлеонами, чашу для яда, последний крохотный пакетик волоса единорога, — Том уменьшил все это и спрятал в пустую чернильницу. Потом подумал и отправил туда же свой дневник и кольцо с черным камнем. Колин бросил на кольцо короткий взгляд, но не стал задавать вопросов.

— Куда бы ее деть? — Том задумчиво взвесил чернильницу на ладони.

— Может, отдадим на хранение Вилли? — предложил я. — Ему можно доверять. А если что, у первокурсника никто искать не станет…

— Если что ? — быстро переспросил Розье.

Я не ответил, потому что сам не знал, чего опасаюсь. Да и вряд ли он ждал от меня ответа. Наверное, мы уже тогда прекрасно понимали, чего боимся, просто не хотели говорить об этом вслух.

Потом мы вернулись на факультет и обшарили спальню, выискивая все компрометирующее. Розье не без колебания, но все-таки открыл чемодан Флинта, перебрал его вещи. Эйвери наблюдал за нами с суеверным ужасом. Колин нашел у Маркуса мешочек с галлеонами, высыпал на кровать, пересчитал.

— Около тридцати. Слишком много для беженца…

Скрупулезно пересчитав еще раз, он оставил Маркусу два галлеона. Остальную сумму записал на бумажку, чтобы не забыть, и обернулся ко мне:

— Есть чистый носок?

— Лови, — я бросил ему пару серых носков. Колин ссыпал в один из них галлеоны, потом посмотрел на Эйвери:

— И ты тоже сдавай монету. Еще не хватало, чтобы к нам прицепились, откуда деньги…

— Кто прицепится? — спросил Эйвери дрожащим голосом.

Как и я полчаса назад, Розье не удостоил его ответом.

В тот же носок отправилась и вся моя наличность. Том уменьшил и бросил туда же жестяную коробку из-под печенья, в которой хранилась факультетская касса, а также блокнотик с записями о приходах и расходах. Потом, когда мы убедились, что в спальне не осталось ничего потенциально опасного, даже клочка бумаги, я отправился разыскивать Трэверса.

Вилли сидел в общей гостиной, подперев щеку рукой, и смотрел в стену. Перед ним лежал раскрытый учебник, но, судя по мечтательному выражению лица и по тетрадке, разрисованной рыцарями и крепостями, мысли Трэверса витали очень далеко от трансфигурации. Я тронул его за плечо и сказал, что его зовет Риддл. Вилли сначала просиял, но потом задумался и осторожно спросил, в каком настроении Том. Мне стало интересно.