Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— А если я скажу, что в плохом, что ты будешь делать?

— Все равно пойду, — сказал Вилли со вздохом. — Просто… лучше приготовиться заранее.

Когда мы вошли, Том сидел на своей кровати. Протянув Трэверсу носок с деньгами и чернильницу, он спросил:

— Уильям, ты мог бы спрятать это куда-нибудь, где никто не найдет и не увидит? Потом вернешь мне, когда я попрошу.

— Конечно, — Вилли чуть не уронил чернильницу. — Тяжелая какая! А это новая игра?

— Нет, — Том внимательно смотрел ему в глаза. — Боюсь, что на этот раз все по-настоящему.

— У нас неприятности? — тихо спросил Вилли.

Сказав «у нас», он сильно покраснел и скомкал конец фразы. Словно боялся, что над ним сейчас посмеются за то, что он так смело причислил себя к взрослой мужской компании.

Но Том остался серьезен.

— Пока нет. Но все может случиться. Я пока не могу сказать тебе, что происходит, просто надо проявить осторожность. И еще, Уильям, — я бы просил тебя и твоих ребят организовать днем дежурство в общей гостиной. В ближайшее время, пока нет экзаменов, кто-нибудь с первого курса всегда должен присутствовать на факультете. Если у нас появятся гости — любые посторонние люди, — не надо с ними разговаривать или что-то предпринимать, нужно просто запомнить, кто это был, с кем они беседовали и что делали. Потом ты мне доложишь. Хорошо? Я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно, — Вилли счастливо смотрел ему в глаза.

— Спасибо, — все так же серьезно ответил Том. — Тогда сегодня в девять вечера я жду первый отчет. А сейчас ты можешь идти.

***

В факультетскую гостиную Маркус вернулся лишь после семи вечера. Он выглядел страшно уставшим, как будто больным. Я до того никогда не видел, чтобы человек так переменился за несколько часов. Маркус показал взглядом на вход в спальни, но Том покачал головой и повел нас в подсобку кабинета ЗОТИ.

Войдя туда, Флинт сдвинул в сторону учебники, лежавшие на раскладушке Тома, сел на нее и свесил голову.

— Где ты был? — требовательно спросил Розье. — Что случилось?

Я достал сигареты и закурил, глядя в окно.

— Меня допрашивали авроры, — сказал Маркус еле слышно. — Я, оказывается, главный подозреваемый. Вот.

Стало совсем тихо, слышен был только плеск воды в аквариуме гриндилоу.

— Бред! — сказал наконец Розье. Но убежденности в его голосе не было. В конце концов, чего-то такого мы и ожидали.

Маркус пожал плечами. Волосы у него разлохматились, руки, торчавшие из рукавов слишком короткой рубашки, заметно дрожали.

— Я же немец. Этого достаточно. Понятное дело, они за меня ухватились. Полдня мурыжили, по сто раз повторяли одни и те же вопросы, пытались подловить на чем-нибудь. Я им объяснял, что в глаза не видел эту девчонку, что до вчерашнего дня даже имени ее не знал. Сдуру ляпнул, что близко не подходил к этому туалету, — они как встрепенутся! "А откуда ты знаешь, что она умерла в туалете? Мы тебе об этом не говорили". "Да вся школа знает", — отвечаю. Потом стали выяснять, что я делал вчера. Я честно сказал, что спал. "А почему? Это странно — ложиться среди бела дня, тебе не кажется?". "Нет, — говорю, — не кажется. У меня не было экзамена, вот и решил отоспаться за всю неделю". Но это их как-то не убедило. Пристали: кто может подтвердить твои слова? Никто, отвечаю, я был один в спальне...

— Мы можем подтвердить, — перебил его Розье. — Скажем, что заходили на факультет и видели, как ты дрых.

— Не поможет, — Маркус вяло отмахнулся. — Решат, что мы сговорились. Понимаете, они уверены на все сто, что это я ее убил. Я им говорю: «Проверьте мою палочку, на ней нет запрещенных заклятий», а они: «Мы все выясним, не волнуйся», — и так противно улыбаются... Еще про того парня спрашивали, ну, который окаменел. Оказывается, и он, и эта Миртл — маглорожденные. «Тебе, — спрашивают, — не кажется странным, что оба раза нападали на маглорожденных? Уж не для того ли, чтобы вбить клин между волшебниками и прочим населением в разгар войны? Противнику это было бы очень на руку…». Я сказал, что понятия не имею. «Ты знаешь, кто напал на Литтона? А где ты сам был в это время? Тебя навещают в школе родственники или знакомые? Кто-нибудь из них приезжает в Хогсмид, когда у тебя выходной?». И опять, и опять по кругу, чтоб поймать меня на том, что я-де кому-то передаю информацию из школы. Потом один говорит: «А ты знаешь, что за шпионаж и терроризм полагается поцелуй дементора? Даже для несовершеннолетних — время-то военное! Так что, если хочешь нам что-нибудь честно рассказать, лучше не тяни с этим…».