Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Когда я вернулся, Том крепко спал.

***

К вечеру школа гудела от слухов. Все уже знали, что произошел несчастный случай. Туалет на третьем этаже заперли и опечатали, но тело, должно быть, все еще оставалось там — вряд ли его стали бы переносить на глазах у десятков школьников.

Поразмыслив, я решил поговорить с Джейн. В конце концов, погибшая девочка была с их факультета, и Джейн могла что-нибудь знать.

Чтобы попасть в башню Рэйвенкло, нужно было подняться на восьмой этаж, а оттуда — по крутой спиральной лестнице, заканчивавшейся небольшой площадкой. На площадку выходила гладкая полированная дверь без всяких признаков ручки или замочной скважины. Дверной молоток в форме головы орла смотрел на меня неприязненно. Я постучал, но никто не открыл. Вместо этого голова орла вдруг спросила:

— Кто всех побеждает?

— Э-э...

Я в недоумении уставился на нее. Потом вспомнил, как Малсибер рассказывал, что у них в башне нет пароля — чтобы войти, нужно ответить на вопрос. Тогда мне это показалось нелепостью: ведь так любой может проникнуть на факультет. Но теперь я уже не был в этом уверен. Неизвестно, как долго я торчал бы перед входом, если бы, на мое счастье, по лестнице не поднимался какой-то старшекурсник. Услышав вопрос, он небрежно бросил: "Время", и дверь распахнулась перед нами.

Цвета здешней гостиной были праздничные, рождественские — разрисованный созвездиями высокий купол, золотые и серебряные звезды на темно-синем ковре. В застекленных шкафах вдоль стен тянулись ряды книг, а белоснежная статуя Ровены Рэйвенкло улыбалась входящим загадочно и нежно. Но сейчас настроения тут царили совсем не радостные. Собравшись группками, студенты что-то обсуждали приглушенными голосами, а в уголке рыдала светловолосая девочка. Другая, темненькая и решительная, обнимала ее за плечи и уговаривала выпить воды. Остальные толпились вокруг.

— Да успокойся, ты не виновата! Мало ли что говорит профессор Флитвик? Кто мог знать заранее? Если она такая дура, что...

У камина я заметил Джейн, сосредоточенно слушавшую Малсибера, и подошел к ним. Джейн обернулась:

— Привет. Что, тоже пришел за новостями?! У нас сегодня уже перебывало пол-школы.

— Слушай, я просто хотел тебя повидать...

— Расскажи ему, — вмешался Малсибер. — Я пока пойду поговорю со старостой.

Он исчез — то ли из деликатности, то ли и вправду нужно было поговорить. Джейн сказала:

— Пойдем спустимся вниз. Я не хочу здесь ничего обсуждать.

Мы прошли мимо истерично всхлипывавшей девчонки и вышли на спиральную лестницу. Спустились на восьмой этаж, миновали статую Лаклейна Тощего и портрет какой-то толстухи в розовом платье. Идя по коридору, увешанному картинами, Джейн задумчиво касалась рукой позолоченных рам.

— Не сердись, что я так резко ответила. Просто устаешь от всеобщего внимания...

— Так что все-таки случилось?

Она остановилась у окна, задумчиво наматывая кончик косы на палец. Снаружи солнце уже садилось, и темные далекие горы казались вырезанными из картона.

— Ну, ты ведь наверняка уже слышал... Умерла Миртл Фиппс с третьего курса. Пока неизвестно, от чего, но у нас на факультете все думают, что это самоубийство. Говорят, она заперлась в туалете и приняла яд.

— Да?!

Наверное, надо было сделать сочувственное лицо. Но я не мог. Я так обрадовался… Моргана-защитница, неужели мы выкрутимся?!

Я опустил голову, чтобы Джейн не заметила, как мне хочется рассмеяться от счастья. Пришлось сжать кулаки, чтобы заставить себя говорить нормальным тоном.

— А с чего вдруг она решила наложить на себя руки?

— Не знаю. Мы с ней почти не общались, она же на курс младше. Так, виделись в общей гостиной, и все. Некоторые считают, что она боялась провалить экзамены. Но это глупость, конечно, из-за такого никто не станет себя убивать. Может быть, тут другое... Понимаешь, у нас принято подшучивать друг над другом, отпускать разные колкости, устраивать розыгрыши. Бывает, жестокие, что правда, то правда. Но в конце концов от этого есть и своя выгода. По крайней мере, учишься за словом в карман не лазить. А вот Миртл постоянно обижалась и начинала рыдать. Ее так и прозвали: "Плакса Миртл"…

Джейн задумчиво водила пальцем по подоконнику.

— Особенно усердствовала Оливия Хорнби — ты ее, может быть, заметил в общей гостиной. Она просто не давала Миртл проходу. Сегодня за завтраком опять ее дразнила, да так, что та вскочила и выбежала в слезах. Не думаю, что это было какое-то ужасное оскорбление — наверное, просто последняя капля. Но кто же мог подумать, что...