Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

К нам протолкался шестикурсник Теренс Грин, загонщик квиддичной команды.

— А ну, дайте пройти!

Розье улыбнулся ему, но с места не сдвинулся. Только палочку перехватил в правую руку и замер. Грин потоптался на месте, потом оглянулся на Дэйвиса в поисках поддержки. Но Дэйвис сидел, уставясь в пол. После того, как осенью на него напала крыса, он все еще толком не пришел в себя и уж точно не хотел ни во что вмешиваться.

— Колин, прекрати эти глупости, дай пройти, — укоризненно сказала Эвелин Трогмортон.

— Нет, солнышко, — Розье покачал головой. — Лично я никуда не пойду и тебе не советую. Давай лучше выпьем по чашечке чаю. Только чуть попозже.

Вилли Трэверс, преисполненный серьезности, принялся отгонять от двери своих сверстников с первого курса.

— Нечего тут торчать. Пошли лучше сыграем в плюй-камни.

— Но директор же велел всем идти в Большой зал, — пискнул какой-то курносый мальчишка в очках.

Вилли вздохнул и посмотрел на него, как на недоумка.

— Том главнее директора, — сказал он с полной убежденностью.

Видимо, это был веский аргумент, потому что мальчишка больше не спорил и отправился искать коробку с плюй-камнями.

Остальные все еще волновались, но уже как-то вяло. Доббс забился в угол и старался привлекать к себе как можно меньше внимания. Мэтью Бэгнолд пытался что-то сказать, размахивал руками, но в общем гуле его никто не слушал. Руквуд зло пнул камин и отошел, всем своим видом показывая, чтобы к нему не приставали. Милли Кларк долго смотрела то на нас, то на Бэгнолда, а потом решительно села в кресло и раскрыла книгу.

Нотт, оседлавший стул и с улыбкой наблюдавший за происходящим, поймал мой взгляд и подмигнул. Видно было, что его все очень забавляет и он уже мысленно сочиняет подробное письмо своему дяде-политику. Я слегка расслабился и выдохнул.

Кажется, нам удалось переломить ситуацию.

Так факультет Слизерин пошел на бунт.

***

Постепенно все угомонились. Стрелки часов на стене общей гостиной показывали десять минут двенадцатого, так что на собрание мы в любом случае опоздали. Кто-то вернулся в спальни, остальные занялись чтением или от нечего делать играли в серсо наколдованными из воздуха огненными кольцами. Однако напряжение не спадало — разговоры то начинались, то обрывались на полуслове. Мы так и не покинули своего поста возле двери, только посменно уходили покурить.

Я понимал, что если миссия Тома не увенчается успехом, то всех, конечно, из Хогвартса не выгонят, но зачинщиков — то бишь, нас — отчислят точно. Но мной овладело какое-то тупое безразличие. Будь что будет.

Часы уже пробили полдень, когда с той стороны в дверь тихонько постучали. Колин открыл. На пороге стоял Том, очень бледный и серьезный. В гостиной моментально стихли все разговоры; на Риддла смотрели десятки глаз. Он молча поднял вверх два пальца. Буква V — victoria, победа.

Еще через четверть часа к нам зашел Слагхорн и долго увещевал: мол, факультетское единство — это прекрасно, но всему нужно знать предел, и только в виде исключения, в последний раз, администрация школы закрывает глаза на подобные выходки. Но всем и так было ясно, что никаких санкций не последует. На факультете воцарилось веселье. Мы были вместе, и для нас не было преград... Даже Доббс, которому завтра предстояло вместо отчисления получить дюжину ударов тростью и отправиться в карцер, из паршивой овцы моментально превратился в героя дня.

Вечером к нашей компании подошел Касси Малфой с несколькими бутылками сливочного пива. Розье, ни слова не говоря, подвинулся и освободил для него место. Малфой принял безмолвное приглашение. Кроме прочего, оно означало, что в "ближнем круге" теперь стало на одного человека больше.

Том не пошел ночевать в подсобку при кабинете ЗОТИ, а остался в нашей спальне. Весь вечер он почти ни с кем не разговаривал и выглядел страшно измотанным. Когда он брал стакан, видно было, как у него дрожат пальцы. Ночью я проснулся и увидел, что он сидит на своей кровати, обхватив колени руками.

— Что, — спросил я шепотом, — голова болит?

— Нет, — последовал такой же тихий ответ. — Думаю.

— О чем?

Послышался шорох, потом моя кровать прогнулась — Том сел рядом и легким движением палочки поставил заглушающее заклятие.

— Рэй, — несмотря на заглушку, он все равно говорил шепотом, — если б ты знал, на каком волоске сегодня все висело... Правда-правда. Я чудом вытянул.

— По тебе видно. Слушай... А ты Долохову будешь об этом писать?