Unknown - ee6d13d2-f916-48f5-9385-7b5907e56738 out

— Серьезно?!

Том кивнул и принялся отчищать заляпанный вином стол.

— Правда, это были две недели перед самым Рождеством — все покупают подарки, и антиквариат расходится, как горячие пирожки. Я за эти дни устал, как собака, если честно. По шестнадцать часов в сутки мотался от клиента к клиенту, потом к страховщику, потом в банк... Зато расторговался — не поверишь, — на одиннадцать тысяч! Старик Беркс просто обалдел, когда увидел общий итог. Пока я не пришел туда работать, у них такой выручки за полгода не бывало... А вот это, — он кивнул на чек, — положенные мне пять процентов от сделок, плюс бонус.

— Послушай, но ведь такая выручка будет не всегда! Деньги тебе еще пригодятся!

— Не всегда, — согласился он. — В "мертвый сезон" до сотни в месяц еле дотягиваю. Но все равно у меня есть еще примерно шестьсот наличкой, так что не думай, будто оставишь меня без куска хлеба.

Я стал его благодарить, но Том не хотел слушать и только отмахивался. Потом он ушел в ванную, а я спрятал чек в карман и прикрыл глаза. Думал, что вот полежу немножко, а потом встану и перейду в гостевую спальню, которую отвела нам миссис Розье. Почищу зубы перед сном, как приличный мальчик, переоденусь в пижаму… Но сил оторваться от дивана и дойти до своей спальни уже не было. У Тома, наверное, тоже, потому что я слышал сквозь сон, как он толкает меня и говорит: «Подвинься». Потом он потушил свечу, забрался ко мне под плед, и мы оба мгновенно заснули.

Глава 50

Когда Касси Малфой разбудил нас на следующий день, Колин спросил, какого черта он приперся в такую несусветную рань?! На что Малфой весело сообщил, что уже два часа пополудни. Пришлось вставать… У меня жутко болела голова, а при одной мысли о завтраке начинало тошнить. Зато жажда мучила, будто я год ходил по пустыне. Я влил в себя, наверное, цистерну воды и все никак не мог напиться. Одежда пропахла сигаретным дымом и выглядела так, словно ее корова жевала. Я отдал свои вещи постирать эльфу, а сам напялил домашние брюки и рубашку Колина, которые были мне на размер велики.

Колин и Том выглядели ничуть не лучше — такие же опухшие и помятые. Зато Касси на нашем фоне казался непристойно бодрым и свежим. Колин сказал, что стыдно с его стороны являться трезвым, когда нам так плохо. Потом мы принялись вливать в себя кофе, и прикончив три кофейника, наконец почувствовали себя готовыми взяться за финансовые дела.

Поначалу Малфой нервничал и чувствовал себя не очень уверенно. Деловые таланты дедушки — одно, а способности внука-школьника совсем другое. Но постепенно он расслабился, заговорил спокойнее, и оказалось, что если ему и недостает опыта, то наследственная хватка на месте.

Касси согласился с нашей схемой "очистки" денег через букмекера, чтобы потом купить на них какой-нибудь бизнес. Он заявил, что нужно зарегистрировать фирму, иначе мы переругаемся по поводу того, на чье имя записывать купленный паб, или что там еще будет. Сказал, что не очень знает, как все это делается, но, кажется, несложно. Насчет офиса можно не беспокоиться — дед, наверное, согласится сдать нам за символическую плату комнатку при своей фабрике. Если с ним поладить, то он же поможет с ведением бухгалтерии.

Регистрацию фирмы возложили на меня, как единственного, у кого было какое-никакое представление о юридических тонкостях. По поводу названия мы решили не морочить себе голову, а окрестить фирму в честь той самой тайной организации, которую придумали когда-то, дурачась, на четвертом курсе, — Walpurgis Knights Investment Co.

Тогда мы, разумеется, и не представляли себе, что из названной в шутку компании когда-нибудь вырастет финансовая империя с оборотом больше десяти миллионов в год. Мы скорее играли в бизнесменов, чем были готовы заняться этим всерьез, а проблемы, которые нас занимали, были куда более мелкого калибра: например, как объяснить мистеру Розье исчезновение бутылки огневиски из его кабинета…

***

У Колина я задержался на неделю — мы еще отметили день рождения Тома. Но все равно наступил день, когда пришлось вернуться к Саймондсу.

Январь 1946 года вслед за декабрем оказался непривычно теплым. Снег в Лондоне если и выпадал, то сразу таял, и я каждое утро шлепал на работу по лужам. Грязно-серые сугробы остались только под стенами дома в Треножном переулке, а капающая с крыш и балконов вода проделывала в них шахты и пещерки. Клиенты являлись к нам в легких пальто и, входя в приемную, первым делом искали стойку, чтобы сунуть туда мокрый зонт.