Ершова Елена - Царство медное

– Мертвый лес, – нарушил молчание разговорчивый Савелий. – Я слышал про него от

дедов. Слишком много здесь осело радиоактивной пыли. Говорят, он светится по ночам…

– Это всего лишь взаимодействием ферментов с радиоактивными частицами, – обронил

Виктор. – Думал, подобные леса давно снесли бульдозерами и захоронили.

– Везде, но не здесь, – ответил ему Монгол.

И это было правдой. Конечно, со временем зачистку планировали провести и в здешних

местах, если бы …

6

– Говорят, – снова нарушил молчание Савелий, – много лет назад эти твари чуть не

прорвались через восточную границу. Помните про осаду в Волноречье?

Виктор помнил еще из курса истории то ли за седьмой, то ли за восьмой класс. Правда,

вместо мифических монстров нападающих представляли в виде каких-то диких северных

племен, которые просто устали от вечного холода и недоедания, а потому искали лучшей доли.

Теория была хороша всем, кроме одного пункта – вряд ли у диких племен были

вертолеты. Но эту досадную мелочь тоже объясняли то играми правительства, то

вмешательством черных археологов, и, в сущности, какая разница, откуда и зачем над

Волноречьем взялись вертолеты? Атака была отбита, и это событие так и осталось где-то между

доказанным историческим фактом и легендой.

Он так и хотел сказать об этом Савелию, как вдруг лес расступился, и перед взорами

экспедиторов появилась конечная цель их путешествия.

У Виктора захватило дух и, кажется, закружилась голова, когда он поднял лицо, пытаясь

рассмотреть вершину этого исполинского сооружения. Но изъеденные коррозией и

отшлифованные ветрами стены уходили ввысь, и ввысь, и ввысь, на недосягаемую высоту,

выше верхушек сосен, так что у Виктора вскоре защипало глаза, и он зажмурился и ухватился

за руку стоящей рядом женщины, стараясь удержать равновесие.

– Не смотри, – запоздало сказала она.

– Я никогда не видел... ничего подобного, – виновато пробормотал Виктор.

Это походило на гигантское веретено, расширяющееся с боков и сужающееся книзу,

установленное прямо посреди леса. Стены сооружения имели красно-бурый оттенок, где-то

пустыми глазницами зияли выщерблины и проемы, и было сложно определить, являлись они

частью архитектуры или же были созданы стараниями матушки-природы.

– Почему же никто не обнаружил эту махину раньше? – спросил Савелий.

– Может, потому, что до севера еще не дошли руки, – ответил ему Монгол. – А, может,

потому, что цитадель удачно маскируется под выбранную местность. Что скажете, профессор?

Виктор развел руками.

– Это действительно похоже на улей, – признался он. – Но я до последнего буду

утверждать, что это дело рук человека, и только его. Видите? Там, сбоку.

Он указал на стену исполинского творения, где под слоем ржавчины отчетливо

угадывалась широкая ровная трещина, отходившая от земли на полторы сажени в высоту и,

преломившись, шла уже параллельно плоскости, теряясь дальше в хлопьях грязи и рыжего

налета.

7

– Видите? – повторил Виктор. – Евклидова геометрия. Природа не терпит прямых углов.

Мне думается, это дверь.

– Тебе лучше остаться здесь, – сказал Монгол штурману. – Никто не знает, что случится

дальше. Здесь пока еще безопасно и можно будет легко вызвать помощь.

Савелий кивнул. Кажется, он не слишком рвался посетить неприветливое место.

Ближе к цитадели земля стала тверже, ровнее. Нагнувшись, Монгол внимательно

осмотрел чистый от снега и хвои участок.

– Бетон, – прокомментировал он.

На душе почему-то стало легче. Каким бы зловещим не казался радиоактивный лес,

каким бы внушительным не было чуждое сооружение, знание, что все это сделано руками

человека, воодушевило экспедиторов. Страх отступил и не проявился даже тогда, когда люди

подошли к основанию веретена. Вблизи стена уже не казалась такой прямой и ровной. На

самом деле, она была испещрена многочисленными наростами, выщерблинами, а то, что

издалека люди приняли за прямую полосу щели, оказалось чем-то вроде широкой трубы,

состоящей из множества сочленений, но до того окостеневшей, что можно было только

догадываться, чем же это являлось раньше и для чего предназначалось. Тем не менее, просунув

пальцы под трубу, Монгол действительно нащупал пустоту и предположил, что это не труба, а

своеобразная перемычка дверной коробки, либо наличник, служащий элементом декора.