Ершова Елена - Царство медное

– Нет, – возразил он не терпящим пререканий тоном. – Это откуп.

У Виктора больше не осталось сил сопротивляться. Он только вытер варежкой

покрасневшие глаза и побрел к вездеходу.

На счастье, машина оказалась цела, лишь слегка кренилась на бок, упираясь в покрытый

ледяной коркой сугроб.

Внутри ничего не изменилось.

Стоял на электрической плитке чайник, в термосумке лежали консервы, в кружке

плескался недопитый чай. Будто ничего не произошло. Будто вот-вот откроется дверь и в

вездеход первым впрыгнет Савелий, опустит руки и примет хохочущую Мириам, потом войдет

Монгол, усмехнется в ус и скажет: «Что расселся, профессор? Наливай, обмоем твое открытие».

Виктор в изнеможении опустился в кресло. Усталость подмяла под себя, оглушила. Он

почувствовал, будто проваливается в теплую вату. Хотелось спать, но спать было нельзя: рядом

находилось одноглазое чудовище, для которого человеческая жизнь значила меньше, чем жизнь

комара. Усилием воли Виктор заставил себя разлепить отяжелевшие веки.

Ян стоял рядом и протягивал ему открытую банку консервов:

– Ешь.

Виктор послушно взял, зачерпнул ложкой, проглотил, почти не почувствовав вкуса.

– Умеешь управлять?

Он не сразу понял, о чем говорит Ян, а, осознав, с сомнением качнул головой.

23

– Не знаю… не очень хорошо, – медленно произнес Виктор. – У нас было два пилота.

Оба мертвы.

Ян пожал плечами.

– Не страшно. Разберусь. Я знаю многие виды вашей техники. Сейчас нужно пережить

ночь. Нужно тепло.

– Можно включить печку, – устало ответил Виктор. – Но я не знаю, на месте ли ключи…

Словно отключившись от происходящего, он медленно поглощал холодную тушенку, и

как в тумане видел, как Ян выходит из вездехода, как (это было видно в переднее стекло) идет к

лежащему на снегу Дереку. Как обшаривает его куртку и возвращается назад с ключами. Как,

наконец, начинает мерно гудеть двигатель, а потом и вентилятор, нагревая оледеневшую

кабину. Виктор уже более осмысленным взглядом оглядел машину, увидел, что Ян сидит

теперь в стороне и сосредоточенно перебинтовывает раненую ногу.

Сейчас, в свете электрической лампы, он уже не казался таким страшным. Виктор не

отличался атлетическим телосложением, но и по сравнению с ним Ян выглядел довольно

щуплым. Еще у него оказались слегка оттопыренные уши, почти незаметные на бледном лице

веснушки и белесые, под стать волосам, брови. Если бы не паутинные нити шрамов,

выбегающих из-под кожаной повязки на щеку – заурядное, совсем не старое лицо.

Закончив, Ян встал и неспешно захромал к шкафчику с вещами и припасами, выгреб

оттуда ватные одеяла, которыми экспедиторы укрывались во время сна, достал пакет лапши,

оглядел, отбросил в сторону. Хлеб постигла та же участь. Наконец, вытащил коробку рафинада.

Достал один кусок, понюхал, потом лизнул.

– Сахар, – довольно сказал он.

Засунул кубик в рот. За первым отправился второй.

– А потом что? – спросил Виктор. – Когда пройдет ночь?

– Уедем.

– Куда?

– На юг.

– Если тебе нужно на юг, – сказал Виктор, – почему ты не отправился туда сам?

– Не могу. Ты чужак здесь. Я чужак там, – пояснил Ян, хрустя сахаром.

– И для этого тебе обязательно нужен я?

– Обязательно.

Подумал и добавил:

– Уже ничего не исправишь. Договор. А теперь надо поспать.

И, видя, что Виктор открывает рот, чтобы возразить, добавил:

24

– У тебя пара часов. И если вдруг у тебя появятся мысли о том, как избавиться от меня –

настоятельно рекомендую подумать.

4. Аспирантка.

В тот час, когда Монголу, Савелию Кушеву и Мириам Адлер оставалось каких-то пару

часов до смерти, на другом конце мира, в однокомнатной квартире на улице Новой города

Славен, проснулась девушка по имени Лиза Гутник.

Проснувшись, первым делом она отметила два факта: первый – выпивать она не умеет

совершенно, и лучше бы не бралась, и второй – ее карьера на поприще науки, кажется, была

завершена.

Как раз по этому поводу она еще вчера сидела на кухне своей подруги Вероники,

размазывала по щекам слезы и жаловалась, что ее никто не понимает, ректорат разгромил ее

статью как лженаучную, а научный руководитель Пеш домогался до нее грязным образом.

– Трогал меня за колено! – с ненавистью говорила Лиза. – Представляешь? Положил

свою мерзкую лапу мне на колено! Ты только подумай!

Вероника сочувственно вздыхала и подливала подруге шампанское. Такими темпами