Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Что, Керим Челери победил? – с усмешкой осведомился Лешка.

– Да, – коротко кивнула Анна. – У вас есть еще дня два. Спасайтесь.

– А ты?

– У меня другой путь. – Девчонка упрямо мотнула головой и, крепко сжав губы, пошла к коню.

Вихрем взметнулась в седло, обернулась:

– Прощайте!

И только мокрая песчаная грязь комьями полетела из‑под копыт.

– Ну, что ж, – пожал плечами Владос. – Придется ремонтировать лодки. Признаться, я кое‑что смыслю в этом деле.

– Я тоже, – слабо улыбнулся Корнелис. – Всегда помогал отцу… отцу…

Мальчишка отвернулся и тихо заплакал. Лешка дернулся утешать…

– Не надо, – придержав его за руку, шепнул Владос. – Пусть… Лучше, давай, поможем Георгию…

Обломки стрел глубоко сидели у парня в руках.

– Алексей, поищи в тех кустах самшита, – деловито распорядился грек.

Лешка кивнул и зашагал вдоль пляжа. И опять появился всадник. Вернее, всадница. Анна. Турчанка.

– Совсем забыла… – она быстро спешилась. – Послезавтра с утра здесь пройдет большой торговый корабль. Он идет в Константинополь. Шкипера зовут Абдул Сиен. Это друг Керима. Вот письмо!

Девушка вытащила из‑за пазухи свиток. Отдала, потом оглянулась на остальных:

– У вас есть раненые… В доме несчастного Авдея еще осталось снадобье. Корнелис знает, где…

– Спасибо, – запоздало поблагодарил Лешка. Девушка улыбнулась:

– Не за что. Это я должна быть благодарной. Если б не ты – меня бы сожгли… Закрой‑ка глаза…

Лешка послушно исполнил просьбу, догадываясь, что за этим последует – ну, конечно же, соленый вкус поцелуя!

– Вот! – девушка оторвалась от Лешкиных губ, выдохнула: – Боже, ну как же вы похожи! Одно лицо! Тебе сколько лет?

– Восемнадцать…

– Керим чуть постарше… Глаза…

– Что – глаза?

– Закрой их опять!

– Пожалуйста.

И снова поцелуй: жаркий, глубокий, трепетный… и последний. Прощальный.

– Не забудь про Абдул Сиена, – обернулась в седле Анна.

– Не забуду, – Лешка улыбнулся. – Прощай, и да хранит тебя Боже!

Налетевший ветер швырнул в лицо юноше…

Он осмелел при нынешнем смятении

Ведь нету при волненьях правосудия.

Давид Дисипат. «Обличение духовного «спаивания» молодежи философом‑еретиком Акиндином»

…Грязную мокрую взвесь.

– Эй, Владос! – вытерев лицо, возмутился Лешка. – Греби поосторожней, да!

Законопаченная наспех лодка все равно протекала, и ноги парней болтались в воде. Лешка все никак не мог приноровиться к манере гребли приятеля – оба стукались веслами, брызгали друг на друга, ругались.

Сидевший на носу Георгий время от времени принимался вычерпывать воду. Впрочем, от этого она нисколько не убывала.

– Брось ты это гиблое дело! – обернувшись, посоветовал Владос. – Следи лучше за горизонтом, а то еще пропустим корабль.

– Не пропустим, – слабо улыбнулся Георгий. Обе руки его были туго замотаны чистыми тряпками, пропитанными живительным снадобьем Анны. – Только, сдается мне, как бы до этого времени не пойти ко дну. И кто только конопатил эту лодку?

– Корнелис, – усмехнулся Лешка.

– О, это славный малый!

– Руки бы оторвать этому славному малому. Ты‑то сам, как себя чувствуешь?

Георгий пожал плечами:

– Пока неплохо, хвала Пресвятой Богородице.

– Анну лучше хвали, Турчанку.

– Дай Бог и ей счастья. Анна – славная девушка, хоть и связалась с турком.

Владос прищурил глаза, усмехнулся:

– Без этого турка мы б и не выбрались. Алексей, вы столь похожи, что я весь в сомнениях – не родила ли вас одна мать?

– Да ну тебя!

– Не хочешь, не говори… Однако здесь чувствуется какая‑то мрачная тайна, верно, Георгий.

Ветер унес слова грека в море.

– А? Что? – завертелся на носу раненый юноша. И вдруг, всмотревшись вдаль с гребня волны, громко закричал: – Корабль! Корабль!

Гребцы тут же бросили весла, вскочили, от чего лодка едва не перевернулась.

– Ну‑ну, поосторожнее, – Георгий попытался утихомирить парней. – Не то свалитесь в воду.

– Да мы только посмотреть…

Лешка с Владосом вновь взялись за весла, направляя лодку к темному силуэту корабля под белоснежными парусами. Судно быстро приближалось – уже можно было рассмотреть мощный, украшенный позолоченной резьбой корпус и четыре мачты с яркими разноцветными флагами.

– Вот это кораблище! – еще раз обернувшись, восхищенно воскликнул Лешка.

Георгий засмеялся:

– Да, хорошая марсильяна!

– Какая же это марсильяна? – возмутился Владос. – Что я, марсильян не видал? Тот же неф, только большой, четырехмачтовый. Высокая корма, нос, изящно выгнутый лебединою шеей… Марсильяна – красивое, изящное судно. А это – просто беременная антилопа какая‑то! Вы только гляньте на ее кургузый корпус! Типичная ускиера. В Константинополе подобных полно.