Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Эй, эй! – привстав на носу, закричал Георгий. – Эй, на корабле!

– Чего орешь? – перегнувшись через фальшборт, осведомился вахтенный – заросший черной бородой парень. – Если хочешь продать нам рыбы – проваливай, мы ее уже купили у твоих более удачливых собратьев.

– Нам нужен шкипер! – еще громче заорал юноша. – Абдул Сиен, так его зовут, кажется?

– Ну так, – согласно кивнул матрос. – А что вам за дело до него?

– У нас к нему письмо!

– Письмо? Ну, так давайте сюда… Я сейчас кину веревку!

– Нет! Мы должны вручить ему лично.

Поморщившись, бородач все‑таки сходил на корму за шкипером. Правда, тот явиться не соизволил, зато с высокого борта ускиеры спустили веревочную лестницу.

Парни, один за другим, проворно поднялись наверх.

– А как же ваша лодка? – удивился моряк. Лешка с усмешкой махнул рукой:

– Да черт с ней, пусть тонет!

– Не жалко?

– Я как‑то раз трактор в болотине утопил – жалко не было, а тут – какая‑то дырявая лодка!

– Что утопил?

Лешка не ответил – спускаясь с кормы по широкой, устланной малиновым ковром лестнице, к ним направлялся коренастый мужик в длинном синем кафтане с разноцветными пуговицами. Смуглое лицо его с крючковатым носом и глубоко посаженными глазами обрамляла седая кудрявая шевелюра. А вот борода, напротив, была аккуратно подстрижена. Незнакомец недобро взглянул на вахтенного:

– Что это за люди, Саид?

– Говорят, что имеют к вам какое‑то письмо, почтеннейший.

– Письмо? Что за письмо? От кого?

– Вы – шкипер Абдул Сиен? – негромко осведомился Лешка.

– Да, я шкипер Абдул Сиен. А вот вы кто и что делаете на моем судне?

– Вот письмо! – Лешка вытащил из‑за пазухи свиток и протянул шкиперу. – Там все сказано.

– Что ж, посмотрим…

Абдул Сиен немедленно развернул письмо и принялся быстро читать, беззвучно шевеля губами.

– Керим Челери – ваш друг?! – еще раз оглядев всю компанию, изумился он. – Хотя… – он перевел взгляд на Лешку и удивился еще больше. – Вот уж не знал, что у Керима есть брат. Так бы сразу и сказали! – шкипер явно подобрел. – Конечно же, я довезу вас в Константинополь, как просит Керим. Только вот извините, кают предоставить не могу – все заняты. Придется вам спать на палубе…

– Это ничего!

– Скажу боцману – он выдаст циновки и одеяла… Да, еще получите у него продукты – путь хоть и не очень далек, но и не близок, успеете проголодаться. Ну, что же… Располагайтесь. Саид, покажи новым гостям места.

– Слушаюсь, мой господин! – вахтенный поклонился и, потеребив бороду, призывно махнул рукой: – Идем!

«Дойная корова» – так называлась ускиера, принадлежащая Абдулу Сиену. Несмотря на явно турецкое имя, он считал себя греком – точнее, ромеем – и был православным христианином. Получив у боцмана обещанные одеяла и продукты, друзья постелили циновки у левого борта, напротив грот‑мачты и, немного подкрепившись пресными лепешками и сыром, с удовольствием улеглись отдохнуть.

– Чудесный человек этот Абдул Сиен, – улыбаясь, негромко промолвил Георгий. – Просто чудесный.

– Все – благодаря Кериму, – напомнил Лешка. – Что б мы и делали без этого турка? – он помолчал и, ехидно ухмыльнувшись, добавил: – Наверное, придумали бы что‑нибудь. Например, продали бы Георгия в рабство, а на вырученные деньги добрались бы, куда надо.

– Чего это меня – в рабство? – возмутился юноша. Серые глаза его недовольно сверкнули.

– Ого, Георгий! – захохотал Владос. – Ты, оказывается, умеешь сердиться?! Настоящий Георгий Победоносец!

– Да ну вас, богохульников, к черту! Ой, прости, Господи! – юноша быстро закрестился.

– Не помешаю? – вынырнув из‑за мачты, к приятелям подошел вахтенный.

– А, Саид! Конечно, нет. Садись с нами, выпей.

– Не сейчас, – матрос улыбнулся. – Хозяин сказал, чтобы кто‑нибудь сходил на корму, к его помощнику, записал всех в судовую книгу. Такие уж правила.

– Да мы знаем, – Владос махнул рукой. – Спасибо, что передал, сходим…

Лешка придержал вахтенного:

– Саид, ты это, заходи вечерком – поболтаем.

– Обязательно! – приложив руку к сердцу, заверил матрос.

– Ну, что, Георгий, сходишь? – смачно зевнув, осведомился Владос. – Алексий, тебя как записать?

– Да как хотите, не все ли равно?

– Э, не скажи! – грек подавил зевок. – Запись в судовой книге – отнюдь не пустая формальность. В Константинополе ее будет тщательно изучать особый портовый чиновник. Не превысил ли владелец судна допустимую нагрузку? Всем ли пассажирам хватило циновок и одеял? Кто они и с какими целями прибыли в столицу? И это еще далеко не все вопросы.