Дженнифер Арментроут - Истоки, Перевод - vk.com/bookSource

обувь. Двуспальная кровать была пододвинута к стене, возле нее крошечный журнальный столик, комод и телевизор, вмонтированный в стену в футе от кровати. На потолке имелись внушающие

страх точки боли, но шлангов для воды в комнате не было.

Напротив кровати была дверь.

Я положила на нее кончики пальцев и осторожно толкнула, открыв, наполовину ожидая, что

на меня брызнут ониксом.

Этого не произошло.

Внутри располагалась маленькая ванная комната с другой дверью в конце. Она была заперта.

Я развернулась и пошла назад в спальню.

Путешествие до моей камеры не было живописным. Мы прошли прямо из комнаты, где я

очнулась, в лифт, который открывался прямо напротив места, где я находилась сейчас. Мне даже

толком не представилось шанса заглянуть в коридор, чтобы увидеть, сколько там комнат, похожих

на ту, в которой теперь была я.

Держу пари, их там было много.

Не представляя, сколько сейчас времени, была ли ночь или день, я переместилась на кровать и

стянула коричневое одеяло. Я села и прислонилась спиной к стене, подогнув ноги к груди. Я

натянула одеяло до подбородка и разместилась лицом к двери.

Я устала — устала до самого основания. Веки отяжелели, а тело болело от попытки сидеть, но мысль о том, чтобы уснуть пугала меня до самого нутра. Что если кто-нибудь придет, пока я

сплю? Вероятность этого была велика. Дверь заперта снаружи, то есть я полностью зависела от их

прихотей.

Борясь со сном, я сконцентрировалась на тысячи вопросах, вертящихся в голове. О том, как

Доктор Рот сделал то шпионское заявления о причастности Лаксенов к войне, начавшейся бог знает

сколько времени назад.

Даже если они были причастны, имело ли это значение теперь? Я не думала, что имело. Не

тогда когда нынешнее поколение Лаксенов так далеко ушло оттого, что, возможно, планировали их

предки. Если честно, я даже не понимала, почему он заговорил об этом? Чтобы показать, как мало я

знаю? Или здесь было что-то большее? И что на счет Бетани? Были ли она на самом деле опасна?

Я потрясла головой. Даже если Лаксены начали войну сотни, если не тысячи, лет назад, это

не значило, что они были злом. И если Бетани опасна, вероятно, это имело какое-то отношение к

тому, что они с ней сделали. Я не собиралась позволять им втянуть себя в их ложь, но я должна

была признать, то, что они сказали, расстроило меня.

Мой мозг обдумывал еще больше вопросов. Как долго они планировали держать меня здесь?

Что на счет школы? Моя мама? Я подумала о Кариссе. Доставили ли ее в место наподобие этого? Я

до сих пор не имела понятия, как она закончила изменяться или почему. Люк, смехотворно

разумный и даже немного пугающий подросток гибрид, помог забраться внутрь Маунт Везер, и

предупредил, что я могу никогда не узнать, что случилось с Кариссой.

Перевод vk.com/booksource

Я не была уверена, что смогу с этим жить. Было неправильно никогда не узнать, почему она

оказалась в моей спальне и самоликвидировалась. А если я закончу так же, как она, или как

бессчетное множество других гибридов, похищенных правительством, что будет с моей мамой?

Не имея ответа ни на один из этих вопросов, я, наконец, позволила своему разуму

отправиться туда, куда ему хотелось, туда, куда я отчаянно пыталась помешать ему идти.

Дэймон.

Мои глаза закрылись, когда я выдохнула. Я не должна была даже стараться думать о нем. Его лицо

прекрасно всплывало в моей памяти.

Его широкие скулы, губы, которые были совершенны и почти всегда выразительны, и те

глаза — те красивые, зеленые глаза, которые походили на два безупречных ненормально ярких

изумруда. Я знала, что на самом деле моя память не воздавала ему должное. У него была та

мужественная красота, которую я никогда не видела прежде в реальной жизни, только читала о ней

в моих любимых книгах.

Боже, я уже скучала по книгам.

В своей настоящей форме Дэймон был прекрасен. Все Лаксены были потрясающе красивы,

созданные из чистого света, они зачаровывали, словно вблизи вы смотрите на звезду.

Дэймон Блэк был так же колюч, как еж, у которого выдался по—настоящему плохой день,

но под всей этой тонкой броней, он был милым, заботливым и невероятно самоотверженным. Он

посвятил большую часть своей жизни, охране своей семьи и своего вида, непрерывно встречая

опасность, мало думая о своей собственной безопасности. Я находилась в постоянном страхе за