Бернард Корнуэлл - Языческий Лорд

Я подозревал, что он оставит две-три сотни человек присматривать за стенами и удерживать гарнизон на месте. Три сотни было более, чем достаточно, потому что один обученный воин стоил шестерых или семерых из фирда, и кроме того, из-за недостатка поставок внутри будет мало лошадей, а если они решат атаковать Кнута, лошади им понадобятся.

Они находились там не для того, чтобы атаковать Кнута, а чтоб защищать роскошный дворец Этельреда и его сокровищницу. Больше всего, я уверен, Кнут боялся, что Эдуард Уэссекский выступит, чтобы прийти городу на выручку, но, как я подозревал, люди Кнута приглядывали за Темезом и были готовы встретиться с любой появившейся армией западных саксов. А это бы произошло нескоро.

Эдуарду потребовалось бы много дней, чтобы созвать собственный фирд для защиты западносаксонских бургов, а потом собрать армию и решить, как поступить с хаосом на севере.

Или мне так казалось.

Мы ехали по покинутым землям.

Это были богатые земли с хорошей почвой, жирными овцами и отяжелевшими от плодов садами, земля изобилия. Всего несколько дней назад здесь стояли тучные деревни, величественные дома и вместительные амбары, но теперь был лишь дым, пепел и смерть. В полях валялся мертвый скот, чью гниющую плоть раздирали волки, одичавшие собаки и вороны.

Здесь не было людей, лишь мертвецы. Датчане, учинившие эти бедствия, умчались искать другие фермы для разграбления, а выжившие, если таковые и остались, убежали в бург. Мы ехали в тишине.

Мы следовали по прямой римской дороге, что вела через опустошение, уцелевшие придорожные столбы отсчитывали мили до Глевекестра. Я был неподалеку от камня с цифрой VII, когда нас заметили датчане.

Их было тридцать или сорок и они, должно быть, приняли нас за своих, потому что без страха поскакали в нашу сторону.

- Кто ты? - крикнул один из них, приблизившись.

- Твой враг, - ответил я.

Они придержали лошадей. Они находились уже слишком близко, чтобы развернуться и без потерь сбежать, и, возможно, мой ответ их озадачил. Я отдал своим людям приказ остановиться и выехал вперед один.

- Кто ты? - снова спросил датчанин. Он был в кольчуге, плотно сидящем шлеме, обрамлявшем худое смуглое лицо, а руки отяжелели от серебра.

- У меня больше людей, - произнес я, - так что ты первым назовешь свое имя.

Он поразмыслил над этим несколько мгновений. Мои воины рассеялись, выстроившись в линию, хорошо вооруженные всадники, явно готовые броситься в атаку. Датчанин пожал плечами.

- Я Торфи Оттарсон.

- Ты служишь Кнуту?

- Кто ж ему не служит?

- Я.

Он взглянул на молот на моей шее.

- А ты кто? - спросил он в третий раз.

- Меня зовут Утред Беббанбургский, - ответил я и был вознагражден встревоженным взглядом. - Ты думал, я мертв, Торфи Оттарсон? Может, так и есть. Кто говорит, что мертвец не может вернуться, чтобы отомстить живым?

Он дотронулся до собственного молота, открыл было рот, чтобы что-то произнести, но промолчал. Его люди рассматривали меня.

- Так скажи же мне, Торфи Оттарсон, - потребовал я, - ты со своими людьми прибыл из Глевекестра?

- Там гораздо больше людей, - с вызовом ответил он.

- Ты здесь, чтобы наблюдать за городом?

- Мы делаем то, что нам велено.

- Тогда я скажу тебе, что ты должен делать, Торфи Оттарсон. Кто командует твоим войском в Глевекестре?

Он поколебался, но потом решил, что не будет ничего плохого, если ответит.

- Ярл Бьйоргульф.

Это имя было мне незнакомо, но, очевидно, он был одним из доверенных людей Кнута.

- Тогда ты поскачешь к ярлу Бьйоргульфу, - заявил я, - и скажешь ему, что Утред Беббанбургский едет в Глевекестр и желает получить проход. Он даст мне пройти.

Торфи мрачно улыбнулся.

- У тебя есть определенная репутация, господин, но даже ты не сможешь победить наших людей у Глевекестра.

- Мы не собираемся драться, - сказал я.

- У Ярла Бьйоргульфа могут быть совсем другие желания.

- Может, и другие, но ты скажешь ему еще кое-что, - я сделал знак рукой и наблюдал за выражением лица Торфи, когда тот увидел, как Финан с тремя другими воинами вывели на его обозрение Фригг и близнецов.

- Знаешь, кто это? - спросил я Торфи. Он лишь кивнул. - Так скажи ярлу Бьйоргульфу, что если он выступит против меня, я сначала убью девчонку, потом ее мать, а напоследок мальчишку, - я улыбнулся. - Ярл этому не обрадуется, правда? Его жену и детей зарезали лишь потому, что ярл Бьйоргульф пожелал сражаться?

Торфи уставился на Фригг и близнецов. Думаю, он с трудом верил своим глазам, но под конец все-таки обрел дар речи.