Бернард Корнуэлл: Языческий Лорд

- Вальхалла, - сказал я.

- Полагаю, он просто стонет, - заявил кто-то рядом.

- Он так никогда и не узнает, что убил Кнута, - произнес другой голос.

- Он узнает! - яростно запротестовала Этельфлед.

- Моя госпожа...

- Он узнает, - настаивала она, и ее пальцы крепче стиснули мои.

- Я знаю, - произнес я, - я перерезал ему глотку, конечно, я знаю.

- Просто стонет, - раздался мужской голос поблизости. Грубая ткань обтерла мои губы, затем пронесся порыв холодного воздуха, и я услышал, как в комнату вошли люди. С полдюжины сразу заговорило, кто-то подошел ко мне и погладил мой лоб рукой.

- Он не умер, Финан, - тихо сказала Этельфлед.

А Финан ничего не ответил.

- Я убил его, - похвастался я Финану, - но он был быстр, даже быстрее тебя.

- Боже правый, - сказал Финан, - я и не представляю себе жизнь без него.

Его голос звучал подавленно.

- Я не умер, ты, ирландский ублюдок, у нас впереди еще будут битвы. У тебя и у меня.

- Он говорит? - спросил Финан.

- Только стонет, - ответил мужской голос, и я ощутил, что в комнату вошли еще люди. Рука Финана исчезла и её место заняла другая.

- Отец? - позвал Утред.

- Прости, если был слишком жесток с тобой, но ты молодец. Завалил Сигурда. Теперь люди о тебе узнают.

- О Боже, - произнес Утред, затем его рука исчезла, - господин?

- Как он? - то был голос короля Эдуарда Уэссекского. Послышался шорох, люди опускались на колени.

- Он долго не протянет.

- А лорд Этельред?

- У него тяжкая рана, господин, но думаю, он выживет.

- Хвала Господу. Что произошло?

Последовала пауза, как будто никто не желал отвечать.

- Я не умираю, - заявил я, но никто не обратил ни малейшего внимания.

- Лорд Этельред атаковал группу датчан, господин, - сообщил какой-то человек, - в самом конце битвы. Большинство сдались. А эти попытались убить лорда Этельреда.

- Я не вижу раны, - сообщил король.

- На затылке, господин. Основной удар принял на себя шлем, но острие копья прошло через него.

На затылке, подумал я, она должна быть на затылке. Я засмеялся. Это причинило боль. И я прекратил смеяться.

- Он умирает? - спросил чей-то голос рядом со мной.

Пальцы Этельфлед крепко сжали мои.

- Ему просто трудно дышать, - ответила она.

- Сестра, - обратился к ней король.

- Тише, Эдуард! - яростно набросилась на него она.

- Ты должна быть рядом с мужем, - строго заявил король.

- Ах ты мелкий надоедливый выпердыш, - обозвал я его.

- Я там, где хочу находиться, - отозвалась Этельфлед тем тоном, который был хорошо мне знаком.

- Они просто вонючие ублюдки с дерьмом в голове, - сказал я ей и ощутил ее руку на своем лбу.

Настала тишина, которую нарушало лишь потрескивание поленьев в очаге.

- Над ним свершили все обряды? - спросил через некоторое время король.

- Он их не хочет, - ответил Финан.

- Но их нужно отслужить, - настаивал Эдуард. - Отец Утред?

- Его зовут не Утред, - рявкнул я, - а отец Иуда. Этот ублюдок должен был стать воином!

Но к моему удивлению отец Иуда рыдал. Его руки тряслись, когда он прикоснулся ко мне и молился надо мной, отправляя эти предсмертные обряды. Когда он закончил, его пальцы остались лежать на моих губах.

- Он был любящим отцом, - сообщил он.

- Конечно же нет, - возразил я.

- С ним было сложно, - произнес Эдуард, хотя его голос звучат дружелюбно.

- С ним не было сложно, - яростно заявила Этельфлед, - просто он был счастлив, лишь когда сражался. Вы все его боялись, но на самом деле он был щедрым, добрым и упрямым, - теперь она плакала.

- Ой, да прекрати же это, женщина, - фыркнул я, - ты прекрасно знаешь, что я не выношу плачущих девиц.

- Завтра мы отправимся на юг, - провозгласил король, - и должны вознести благодарности за великую победу.

- За победу, которую даровал тебе лорд Утред, - заявила Этельфлед.

- Которую он даровал нам, - согласился король, - и которую Господь позволил ему нам дать. И мы построим в Мерсии бурги. Это дело угодно Господу.

- Отец хотел бы быть похороненным в Беббанбурге, - сказал отец Иуда.

- Я хочу быть похороненным вместе с Гизелой! - заявил я. - Но я не умираю!

Я ничего не видел, даже проблеска пламени. Вернее, я видел огромный свод, что был одновременно и темным, и светлым, пещеру, озаренную странными огнями, и где-то в дальних уголках этой темноты стояли фигуры, и я решил, что одной из них была Гизела. Я схватил Вздох Змея, и меня снова пронзила боль, так что я выгнул спину, сделав боль еще сильнее.

Этельфлед вздохнула и приникла к моей руке, а еще чья-то рука обхватила ту, в которой я держал Вздох Змея, и крепко ее сжала.