Бернард Корнуэлл: Языческий Лорд

Он был проворен, быстр, как молния, и единственным способом замедлить его было держаться ближе, чтобы затруднить его движения, и я ринулся вперед, вставая с колен и отбив щитом меч, при этом пытаясь ударить его в лицо.

Я был выше и тяжелее и должен был использовать эти высоту и вес, чтобы побороть его, но он понимал, что я делаю. Он ухмыльнулся своим окровавленным ртом и хлестнул Ледяной Злобой по моему шлему, а потом отскочил назад, колеблясь. Но это промедление было лишь уловкой, потому что как только я сделал шаг в его сторону, бледный клинок метнулся к моему лицу, я отпрянул, а он снова хлопнул по моему шлему. И Кнут засмеялся.

- Ты недостаточно хорош, Утред.

Я помедлил, тяжело дыша и наблюдая за ним, но он знал, что с моей стороны это тоже уловка. Он лишь улыбнулся и опустил Ледяную Злобу, как будто приглашая меня нанести удар.

- Звучит странно, - произнес он, - но ты мне нравишься.

- И ты мне, - ответил я. - Я думал, что убил тебя на вершине холма.

Свободной рукой он прикоснулся к массивной пряжке на перевязи.

- Ты оставил на ней вмятину, - сказал он, - а у меня прямо дыхание спёрло. Это было больно, правда больно. Я и вздохнуть не мог, пока меня оттаскивали.

Я поднял Вздох Змея, и Ледяная Злоба метнулась вверх.

- В следующий раз он будет в твоей глотке, - заявил я.

- Ты быстрее многих, - ответил он, - но недостаточно быстр.

Его люди наблюдали за нами, стоя у подножия холма, а мои воины со своими валлийскими спасителями смотрели с его вершины.

Даже стена из щитов Эдуарда остановилась, чтобы посмотреть.

- Если они увидят твою смерть, - сказал Кнут, дернув руку с Ледяной Злобой в сторону мерсийской и западносаксонской армии, - то упадут духом.

Вот почему я должен тебя убить, но я сделаю это быстро, - он ухмыльнулся. Его светлые усы были в крови, и струйки стекали из сломанного носа. - Обещаю, больно не будет, так что держи меч крепко, друг мой, и встретимся в Вальхалле, - он подвинулся ко мне на полшага. - Готов?

Я взглянул направо, туда, где люди Эдуарда пересекли брод.

- Они снова пошли, - сказал я.

Он оглянулся на юг, и я ринулся вперед. Я прыгнул на него, а он какое-то мгновение рассматривал двинувшихся вперед западных саксов, но быстро очнулся, и Ледяная Злоба метнулась к моему лицу, а я ощутил, как она царапнула мою скулу, попав чуть ниже кромки шлема, и сам того не сознавая, заорал боевой клич и двинул на него щит, прижимая его, пытаясь сбить с ног, а он извернулся как угорь, отдернул руку с мечом, его клинок царапнул щеку, а мой щит упал на его правую руку, и в этот удар я вложил всю свою силу и вес, но все же Кнут смог отклониться.

Я нанес ему косой удар Вздохом Змея, и он снова увернулся, а я широко замахнулся, расставив руки, со щитом у левого бока после того сокрушительного удара и Вздохом Змея в правой руке, и я заметил, как Кнут сменил руки, теперь Ледяная Злоба была у него в левой и надвигалась на меня, как молния, она вонзилась, проткнув кольчугу и кожаную подкладку, раздробив ребро и впиваясь в мое тело, а Кнут издал победный вопль. Я отвел Вздох Змея назад и замахнулся последний раз в отчаянии, обрушив его на шлем Кнута, оглушив его, и датчанин отпрянул, падая, а я навалился на него с горящей от боли грудью и с Ледяной Злобой внутри, но Вздох Змея был уже у шеи Кнута, и я помню, как резал ее и кровь хлынула мне в лицо, как мой боевой клич превратился в вопль боли и мы оба рухнули на луг.

И больше я ничего не помню.

- Тише, - произнес чей-то голос, потом еще раз, громче, - тише!

Потрескивал огонь. Я чувствовал, что в тесной комнатке собралось много народа. Воняло кровью, горелой плотью, дымом и гнилым тростником, покрывавшим пол.

- Он не умрет, - произнес другой голос поодаль.

- Копьё пробило череп?

- Я вернул на место вдавленную кость, теперь нам остается только молиться.

- Но мой череп не задет, - сказал я, - все дело в груди. Его меч вонзился мне в грудь. Внизу, с левой стороны.

Они не обратили внимания на мои слова. Я удивился, почему ничего не вижу, повернул голову, и в темноте проявился отсвет.

- Лорд Утред пошевелился, - это был голос Этельфлед, и я понял, что ее маленькая ручка держала мою левую руку.

- В грудь, скажи им, меня ранили в грудь, не в голову.

- Голова заживет, - произнес кто-то, тот же самый голос, что говорил о вдавленной кости.

- Это грудь, ты, придурок, - настаивал я.

- Думаю, он пытается что-то сказать, - сообщила Этельфлед.

Я держал что-то в правой руке. Я сжал пальцы и ощутил знакомую шероховатость кожаного плетения. Вздох Змея. Я почувствовал, как по мне прокатилась волна облегчения, потому что, что бы ни случилось, я держал меч в руке, и это перенесет меня в Вальхаллу.