Бернард Корнуэлл - Языческий Лорд

Но только он не пришел, чтобы выкрикнуть мне оскорбления, даже юнцы не вышли вперед, вызвать на поединок.

Вместо этого Кнут послал кабаний рог.

Вместо оскорблений и вызова на поединок раздался рёв, тот шум битвы, что исходил от большой массы воинов, собравшихся под знаменами Кнута и Сигурда, а потом они двинулись вперед. И двигались быстро.

Местность была плоской и без каких-либо препятствий, и они сохраняли свой плотный строй. Щит к щиту. Мы видели нарисованные на них символы - сломанные кресты, воронов, молоты, топоры и орлов.

Над этими широкими круглыми щитами торчали шлемы с личинами спереди, так что казалось, что у врагов черные стальные глаза, а перед щитами находились тяжелые копья, их наконечники блестели в пробивавшемся сквозь облака солнечных лучах, а под щитами сотни ног топтали землю в такт с барабанами, что начали отбивать боевой ритм позади кабаньего рога.

Никаких оскорблений и поединков. Кнут знал, что у него настолько больше людей, что он может себе позволить разделить армию. Я взглянул налево и увидел, что всё большее число всадников пересекает канаву далеко на севере.

Около пяти или шести сотен человек вышагивали в нашу сторону в кабаньем роге и по меньшей мере столько же теперь находилось на нашей стороне реки, в готовности атаковать наш левый фланг.

Прибывало всё больше воинов, тех, что ехали на более медлительных лошадях, но Кнут, должно быть, знал, что кабаний рог сделает всю работу. Он грохотал в нашу сторону и когда приблизился, я различил лица под нащечниками, увидел ярость в глазах и мрачно сжатые губы, увидел датчан, готовых убить нас.

- С нами Бог! - прокричал Ситрик. Два священника все утро исповедовали воинов, но теперь они отступили за стену из щитов и преклонили колени в молитве, воздев сомкнутые руки к небу.

- Ждать моего приказа! - прокричал я. Мои воины в стене из щитов знали, что должны делать. Мы войдем в брод, когда кабаний рог достигнет противоположного берега. Я планировал отразить их атаку примерно на середине реки и там собирался устроить резню, прежде чем умереть. - Ждите! - крикнул я.

И я подумал, что Кнуту тоже не следовало бы спешить. Чтобы его кабаний рог дождался, пока те люди на севере будут готовы к атаке, но он был так в себе уверен. Да и почему бы ему не быть уверенным?

Людей в кабаньем роге было больше, чем у нас, он мог пробить нашу стену из щитов, рассеять моих воинов и перерезать их в реке, так что он не стал медлить, а послал кабаний рог, который теперь был уже почти на противоположном берегу.

- Вперед! - крикнул я. - Медленно!

Мы медленно двинулись, щит к щиту, сжимая оружие. Мы шли в четыре ряда. Я находился в центре первого, и острие кабаньего рога нацелилось как раз на меня, как клыки кабана, готового разорвать плоть и мышцы, сухожилия и кольчугу, раздробить кости и выпотрошить, наполнив медлительные воды реки саксонской кровью.

- Убейте их! - выкрикнул кто-то из рядов датчан, они видели, как нас мало, и знали, что задавят нас, потому теперь шли быстрее, им не терпелось нас уничтожить, они подбадривали себя криками, грубые голоса звучали угрожающе, а их щиты по-прежнему соприкасались, рты исказила ненависть, как будто они спешили добраться до нас в уверенности, что поэты сложат песнь об этой великой резне.

И в этот момент они дошли до камней.

Ролла соорудил из камней неровную линию в самом глубоком месте брода. Камни были велики, каждый размером с голову, и их нельзя было разглядеть. Почти.

Я знал, что они там, и потому их видел, видел, как вода раздраженно бурлит вокруг погруженных в нее булыжников, но датчане их не заметили, потому что высоко держали щиты, мешавшие смотреть вниз.

Они уставились на нас из-под верхней кромки щитов, планируя, как будут нас убивать, а вместо этого споткнулись о камни. То, что только что было клином, который собирался нас уничтожить и атаку которого невозможно было отразить, превратилось в неразбериху из падающих людей, и даже те, что находились по бокам клина, пытаясь сдержать людей, что шли за ними, напирая, тоже спотыкались о скрытые камни. И тогда мы бросились в атаку.

И стали убивать.

Так легко убивать людей в хаосе, и каждый павший становился препятствием для тех, что шли следом. На самом острие клина стоял огромный черноволосый воин.

Его волосы развевались из-под шлема, как лошадиная грива, а борода наполовину закрывала кольчугу, на щите красовался ворон Сигурда, а руки были увешаны золотом и серебром, заслуженным в битвах.