HP - upload

- Спокойно. Притормози.

- Что?

- Достань бумажник, но без резких движений.

- Вы что шутите?

Это было слишком для моего острого языка.

- Похоже, что я шучу? Доставай двумя пальцами. Большим и указательным. Медленно.

Бумажник был глубоко в переднем кармане. Достать его двумя пальцами было сложно.

- Я жду, - сказал он.

- Одну минуту.

Наконец, мне удалось вытащить бумажник, и я передал его полицейскому. Он начал

рыться в нём, словно мусорщик. Он остановился на моём удостоверении колледжа Лэнфорд,

посмотрел на фотографию, потом на меня, и нахмурился.

- Это ты?

- Да.

- Джейкоб Фишер.

- Все зовут меня Джейк.

Он хмурился, глядя на мою фотографию.

- Знаю-знаю, - сказал я. - Очень сложно запечатлеть на фотографии мой грубый звериный

магнетизм.

- У тебя удостоверение колледжа.

Я, поскольку не услышал вопрос, ничего не ответил.

- Ты выглядишь староватым для студента.

- Я не студент. Я профессор. Видите, здесь сказано "персонал"?

Худой вернулся. Он покачал головой. Думаю, это означало, что проверка номера не дала

никакого результата.

- И зачем столь важный профессор приехал в наш маленький город?

Я вспомнил кое-что, что видел по телевизору.

- Мне нужно ещё раз залезть в карман. Хорошо?

- Зачем?

- Увидите.

Я вытащил свой смартфон.

- Зачем он тебе? - спросил Коренастый.

Я протянул телефон к нему и нажал кнопку записи.

- Эта запись отправляется прямиком на домашний компьютер.

Это была ложь. Я делал запись всего лишь на свой телефон, но какого чёрта.

- Всё, что вы скажете и сделаете, увидят мои коллеги.

Ещё больше лжи, но хорошей.

- Я бы очень хотел знать, зачем вам нужны мои документы, и почему вы задаёте так

много вопросов.

Коренастый снова надел очки, словно пытаясь замаскировать ярость. Он сжал губы так

сильно, что они затряслись. Он отдал мой бумажник и сказал:

- Мы получили сообщение о том, что вы нарушаете границу собственности. И, несмотря

на то, что обнаружили вас на частной собственности и выслушали историю об усадьбе, которая не

существует, мы решили отпустить вас с предупреждением. Пожалуйста, покиньте эти владения.

Хорошего дня.

26

Коренастый и Худой направились к полицейской машине. Сели на переднее сидение и

подождали, пока я не вернулся в свою. Здесь больше нечего было делать. Поэтому я сел в машину

и поехал прочь.

Глава 8

Я уехал недалеко.

Я направился к деревне Крафтборо. Если бы появился больший и внезапный приток

строительства и наличности, то она могла бы вырасти до маленького американского города. Она

была похоже на нечто из старого кино. Я уже даже ожидал увидеть мужской квартет "барбершоп" 4

в соломенных шляпах. Здесь был универмаг (на вывеске так было и написано УНИВЕРМАГ), старая

мельница с безлюдным центром для туристов, заправка, в которой располагалась парикмахерская

на одно кресло и книжный магазин-кафе. Мы с Натали провели много времени в этом кафе. Оно

было маленьким, там негде было обедать, но был столик в углу, где мы с Натали сидели, читали и

пили кофе. Куки, пекарь, которая сбежала из большого города, управляла кафе вместе со своей

партнёршей Дениз. Она всегда играла "Redemption's Son" Джозефа Артура или "О" Дэмиена Райс.

Спустя какое-то время мы с Натали стали думать об этих, буэ, альбомах как о "наших". Интересно, Куки ещё там? Куки пекла булочки, которые Натали считала лучшими за всю историю

человечества. Но опять же, Натали любила любые булочки. Я же, с другой стороны, с трудом

отличаю булочки от сухого, твердокаменного хлеба.

Видите? У нас были различия.

Я припарковался и пошёл по дорожке, по которой ходил шестью годами ранее.

Деревянная тропинка была длинной около ста метров. На поляне я заметил знакомую белую

часовню на краю владений, с которых меня только что выдворили. Закончилась служба или

собрание, и люди начали выходить. Я наблюдал за щурящимися прихожанами, уходящими в

сторону заката. Часовня, насколько мне известно, была неконцессионной. Это кажется более

практичным, чем унитарная церковь, такое место может собрать больше людей, чем любая

организация глубокого религиозного поклонения.

Я стоял, улыбаясь, как будто я свой, кивнув, как мистер Дружелюбность, около дюжине

людей, прошедших мимо меня. Я всматривался в лица, но не было никого, кого бы я узнал через

шесть лет. На самом деле, не удивительно.

Высокая женщина с тяжелым пучком на голове ждала на лестнице часовни. Я подошёл к