Гретхен МакНил - Десять

Хорошо. Если она не может разглядеть дом, то и Минни ее не видит.

Мэг оперлась спиной о дерево. Дождь лил стеной, она не могла различить в нем отдельные капли. Каждую секунду ветер менял направление, и дождь все время заливал лицо Мэг. Шторм неумолимо свирепствовал, у Мэг едва получалось держать глаза открытыми под его напором.

Она скосила глаза на скалы внизу. Волны разбивались о скалистый берег с такой силой, что Мэг удивлялась, как не слышит этого. Точнее, она не слышала никаких отдельных звуков. Ветер и дождь создавали пелену белого шума, в котором тонули все остальные звуки. Мэг закричала в шторм, затем рассмеялась. Она едва могла слышать свой собственный голос.

Мэг быстро осознала, что ничего смешного здесь нет. Никто не услышит ее крики. Суровая правда. Она стояла, поливаемая дождем и прикладывающая усилия, чтобы прямо стоять под напором ветра, весь остров показался ей еще более зловещим.

Мэг задрожала. Сколько прошло с того момента, когда ушел Ти Джей? Явно хватило бы уже, чтобы добежать до дома и вернуться назад. Но она не хотела, чтобы он торопился. Один неверный шаг по скользким доскам — и он сразу полетит на скалы головой вперед. Почему кто-то построил такой опасный путь? Будто кто-то...

Рука схватила Мэг за плечо. Она закричала, сердце подскочило к горлу, и, обернувшись, она увидела Ти Джея.

— Ты в порядке? — прокричал он. Из карманов его пиджака торчали два фонарика с оранжевыми ручками. Он не улыбался.

Мэг кивнула.

— У тебя зубы стучат, — сказал он.

— Да? — Мэг прислушалась к своим ощущениям. Она промокла насквозь, и да, зубы действительно стучали. Она настолько погрузилась в мысли о поцелуе Ти Джея и странной обстановке на острове, что даже не заметила этого.

— Пошли, — сказал Ти Джей.

Мэг слепо поплелась за ним. Прямо над скалистым берегом мостик заканчивался, переходя в деревянные ступени. Перила шатались, но Ти Джей медленно и осторожно прошел по лестнице. Вдвоем они открыли ветхую дверь лодочного домика Лоуренсов.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Промокшие до нитки и промерзшие насквозь, Ти Джей и Мэг зашли внутрь. В крыше были щели, пропускающие тусклый, приглушенный свет, в воздухе летали частички пыли, поднимающиеся от их шагов с деревянного пола. Равномерно капал дождь из десятка дыр в крыше, но, по крайней мере, деревянные стены спасали от ветра. Мэг чихнула, когда Ти Джей закрыл за собой дверь.

Ти Джей стянул шапку.

— Ты в порядке? — спросил он, выжимая шапку.

Мэг поборола дрожь. Фланелевые пижамные штаны промокли насквозь и прилипли к бедрам, что, должно быть, выглядело ужасно. Под непромокаемым сине-зеленым дождевиком от холода кожа покрылась мурашками, и она проклинала про себя свою забывчивость — она не надела бюстгальтер.

— Ага. — Мэг сняла капюшон и встряхнула волосами. — В абсолютном порядке.

— Хорошо. — Он засунул свою шапку в карман и протянул Мэг фонарик. Она включила его и осмотрелась.

Они стояли посреди деревянной платформы, растянувшейся на весь пол. У дальней стены лежало что-то, накрытое синим брезентом. Мэг посветила туда фонариком и увидела под отогнутым углом брезента ряды канистр с топливом.

— По крайней мере, здесь немерено горючего, — сказала Мэг.

Ти Джей перевел свет фонарика на брезент.

— Предлагаешь разжечь костер?

— Нет, — фыркнула Мэг. — Если нам придется уплывать отсюда, у нас хотя бы будет топливо.

Ти Джей шагнул к ней и улыбнулся.

— Да? И ты собираешься управлять катером?

Его ямочки — левая чуть глубже, чем правая — дразнили ее. Как много раз она мечтала о том, чтобы провести по ним пальцами, ощутить эти крохотные впадинки, а потом провести по квадратному контуру его волевого подбородка. Она даже писала об этом в своем дневнике, к своему стыду. Ведь, читая записи своего дневника, понимаешь, настолько жалко все это звучит.

Ти Джей шагнул к ней еще ближе, и у Мэг перехватило дыхание. Неужели он снова ее поцелует? О Боже. Она не целовалась с парнем по-французски с тех пор, как поранила язык о новые брекеты Тима Эберштайна, целуясь с ним после музыкальной репетиции в средней школе. Кровь лилась ручьями, стекала вперемешку со слюной прямо на ее белую футболку. Тим завизжал как девчонка и убежал, а Мэг пришлось идти в кабинет медсестры и выдумывать нелепую историю о невероятном порезе бумагой вследствие облизывания и запечатывания конвертов с приглашениями на весенний концерт.

Тот раз не назовешь романтичным.