Morf - o bfb817384561f1c9

неизменен с рождения до смерти. Поэтому существовали касты, на всю жизнь определявшие

положение человека в обществе. Если евреем можно стать, приняв иудаизм, то есть, по сути дела,

можно изменить свою национальность, изменив веру, то в индуизме мы видим полную

противоположность. Перейти в такую веру, как индуизм, невозможно. Индуистом можно только

родиться. Пять—восемь тысяч лет тому назад такое положение было вполне нормальным.

Внутренняя энергетика людей была невысокой, и трансформация происходила на протяжении

десятков поколений. В древнем Израиле две-три тысячи лет тому назад трансформация могла

происходить на протяжении трех-четырех поколений. В принципе это был животный механизм

естественного отбора. Старое умирало вместе с родителями, новое рождалось вместе с детьми.

В эпоху христианства произошла настоящая революция. Христос стал учить, и доказал это

на тысячах излеченных, что частичная или полная трансформация личности может происходить при

жизни одного человека. По сути дела, это было открытие новой цивилизации.

Постхристианский мир постепенно утратил импульс, данный Иисусом Христом. Милосердие

для грешников осталось, а вот возможности изменить их постепенно тормозились. Если в иудаизме

грех жестоко наказывался и человек безнравственный всегда проигрывал человеку верующему и

нравственному, то в постхристианском мире начались обратные тенденции. В древнем Израиле по-

рядочного и верующего человека защищало государство. Тот, кто осуждал отца и мать, подлежал

смерти. Тот, кто совокуплялся со скотом или однополым партнером, подлежал смерти. Тот, кто

богохульствовал, подлежал смерти. Тот, кто сожительствовал с сестрой или близкой родственницей,

подлежал смерти. Тот, кто украл, должен был заплатить вдвое. Быть безнравственным опасно и

невыгодно — каждый житель Израиля это понимал. И каждый чувствовал, что любовь к Богу — это

не только забота, тепло и ласка. Любовь к Богу — это не только комфорт, здоровье, дождь,

пришедший вовремя, и богатый урожай осенью. Любовь к Богу — это ответственность за своих де-

тей и за свою семью. Любовь к Богу — это уважение к родителям. Любовь к Богу — это зачастую

жертва и ущемление себя. Любовь к Богу — это и смерть при нарушении главных заповедей.

Сейчас политкорректный западный мир разрушается, потому что безнравственным быть

выгодно. Грех все сильнее проникает в души людей. По форме все вроде бы благопристойно. Законы

свято чтут и защищают тело и дух человека. Но поскольку наука отрицает существование души, а

религия уже не руководит современным обществом, то душа, которой нет, и нравственность, которая

должна быть, не подлежат юридической защите.

Недавно в странах Европы был принят закон, по которому богохульство уже не считается

преступлением. Однополые браки существуют уже не только в Голландии, регистрироваться теперь

можно и в Испании. На подходе другие страны. В Германии с 2009 года официально разрешено

усыновление детей гомосексуальными парами. Распад и утрату будущего государство закрепляет

законами и традициями. Наверное, в Содоме и Гоморре тоже были свои правила и предписания.

Сейчас в западной цивилизации они точно есть.

А в фильме «Головой о стену» человек приехал с Востока. И, несмотря на внешнее

убожество, в его душе еще звучит песня, которую он привез со своей родины. Начинается фильм тем,

что зрители видят ансамбль, исполняющий национальные турецкие песни. Оказывается, кроме

власти, денег и куска хлеба, есть еще что-то более ценное. Эта живущая внутри песня помогает

главному герою фильма не истребить в себе мужские качества. Она не позволяет ему заняться чисто

животным сексом с женщиной, которая ему неприятна. Не только тело, но и дух и душа должны

участвовать в сексуальном акте. Хотя он собирает пивные бутылки и живет, как нищий, сдавая их, он

не может жить одной физиологией.

Возникает скрытый конфликт. Сидящий рядом в баре мужчина неожиданно начинает

оскорблять его. Он почувствовал, что этот спившийся, никудышный парень не хочет жить одними

инстинктами. Тем самым он выделяет себя из среды тех, кто готов ради сиюминутного наслаждения

забыть все свои принципы.

— Ты голубой, — кричит ему мужчина, — ты дерьмо!

То есть хочет показать ему его несостоятельность и ущербность. Но у главного героя фильма