Пролог

Подобная ситуация была в свое время рассмотрена югославскими экономистами в своей теории "Одного безработного". Суть ее заключалась в том, что для экстремально успешного функционирования экономики достаточно иметь одного безработного, не получающего никаких пособий и живущего за гранью нищеты. Осознание того, что ты можешь поменяться с ним местами, должно было стимулировать любого югослава ударно трудиться на своей работе. По мнению разработчиков, такой стимул, по эффективности, ничем не уступал электрошокеру. К сожалению, проверить эту теорию на практике не удалось из-за развала страны.

Однако, возвращаемся к компаньонам. После того, как Шэф с Денисом загрузились в свое транспортное средство и хмурый Брамс, который был ни в одном глазу, что страшно смешило Дениса, навострил лыжи к дому, старшего помощника сморило и казалось, что выдернуть Дениса из объятий морфея, в ближайшие часов восемь-десять будет невозможно, тем не менее он проснулся, причем проснулся сам – никто его не тряс, уши не тер, водой не поливал и вообще никаких побудочных мероприятий не производил.

Первое, что насторожило Дениса, было то, что тарантас стоял. Казалось бы, что в этом факте не было ничего подозрительного, а вот насторожило, и все тут! Интуиция, знаете ли! Второе, что привлекло его внимание, был неразборчивый бубнеж, доносившийся снаружи, одной из составляющих которого был голос любимого руководителя. Денис прислушался, но ничего не разобрал. Он некоторое время поворочался, пытаясь найти новое положение, в котором сможет заснуть, однако из этой затеи ничего не вышло. Да и верховный главнокомандующий не возвращался, продолжая общаться с неустановленными лицами. Очень не хотелось, но надо было выбираться из шарабана наружу.

"Может попробуешь заснуть? – заботливо предложил внутренний голос. – Все равно, от тебя, сейчас, никакого толку нет. Ложись…"

Денис некоторое время обдумывал дельный совет и совсем уже было собрался ему последовать, да вот только интуиция – та самая, которая его и разбудила, воспрепятствовала. Под ложечкой тревожно заныло. Откуда-то пришло ясное осознание, что на сегодня здоровый сон закончен. Ну-у… может и не на все сутки, но на ближайшие часы – точно!

"Нет! – с твердостью, которую не ощущал, возразил голосу Денис. – Раз уж проснулся – пойду посмотрю в чем там дело!"

Титаническим усилием воли он заставил себя спустить ноги на пол, а потом и сесть. В процессе этих эволюций, Денис отметил, что среди целого комплекса негативных ощущений присутствует и один положительный момент. А именно – голова не болит! Причем, совершенно, и вполне себе ясная.

"Вот что значит хороший коньяк!" – с апломбом заявил он голосу, будто тот собирался с ним спорить.

"Ну, ясен пень, – покладисто согласился тот. – Знамо дело, не бормотуха!"

"Ладно! – принял окончательное решение Денис. – Тяни, не тяни – а выходить все равно придется!"

Скрепя суставами, мышцами и прочими частями тела, он выбрался наружу. От яркого света тут же заслезились глаза, но прежде, чем они закрылись, Денис успел оценить обстановку. Трафик был несоизмерим с ночным – отдельные экипажи, с большими интервалами, неторопливо ползли в сторону центра Бакара. Никакого подобия "огненной змеи" и в помине не было – видимо основная часть гостей уже успела проехать и остались лишь самые неторопливые. Их карета стояла на обочине дороги. Немного впереди, также на обочине, находился "пикап" Авлоса, а рядом с ним стояли Шэф, Брамс, боцман Хатлер и юнга с "Арлекина", имени которого Денис не помнил. Лица у всех четверых были суровые и напряженные.

Таких лиц от хорошей жизни не бывает – что-то произошло, и это "что-то" сильно не понравилось не только арлекинцам, но и верховному главнокомандующему, не склонному расстраиваться по пустякам. Стало кристально ясно, что его прогностические способности нашли блестящее подтверждение – дальше поспать не удасться (на что Денис втайне рассчитывал) – пора окончательно просыпаться. Не дожидаясь пока зрение полностью адаптируется, полуприкрыв глаза, Денис двинулся по направлению к группе товарищей.

– Хорошо, что проснулся. – Очень серьезным тоном произнес главком. – Послушай, что боцман рассказывает. – И повернувшись к Хатлеру попросил: – Повтори, пожалуйста, для него.

По мере рассказа боцмана, выражение лица Дениса становилось все более и более суровым и напряженным, и под конец повествования стало неотличимым от того, которое было на лицах Шэфа, Брамса, Хатлера и юнги. От хмельного веселья, царившего в душе Дениса, не осталось и следа. Но, это так – частности. Главное – исчезло чувство, что ты на курорте, исчезла томная расслабленность, и вернулось ощущение боевого выхода. Каникулы заканчивались – впереди замаячили суровые, трудовые будни. Похожие чувства обуревают учащуюся братию 31 августа. После того, как боцман замолчал, Денис принялся обдумывать полученную информацию.