Пролог

У девушек, достаточно долгое время занимающихся волейболом, формируются попки удивительной красоты – упругие и круглые, как орех, что и привлекает многочисленную мужскую аудиторию на женский волейбол. Так что, если мимо внимания Дениса прошел факт знакомства командора с "волейболисткой", а самое главное – она сама, то что уж говорить о гораздо менее интересном явлении – таком, как мама близняшек.

Кстати о спорте. О спорте в целом, и о женском спорте в частности. У Дениса было твердое убеждение, которое, если бы о нем стало известно широкой общественности, могло бы довести большую часть продвинутых феминисток если не до эпилептического припадка, то до тяжелого невроза, наверняка. Заключалось оно в том, что женщинам вообще заниматься спортом не надо. Физкультурой, чтобы фигура была хорошей – пожалуйста, а спортом – нет. Но, если уж заниматься, то только неопасными и неконтактными видами, причем такими, которые не портят фигуру: волейбол, художественная гимнастика, теннис, кёрлинг, какой-нибудь… да пожалуй и хватит. А то дамы взяли моду играть в хоккей, баскетбол, футбол, плавать на спине, отчего рождаются стихи, типа: "И вот она пришла широкая и плоская, как рыба камбала!". Про тяжелую атлетику и говорить не приходится. Короче говоря – вот так Денис относился к женскому спорту.

Между тем, дама, приятная во всех отношениях, с хозяйским видом взяла хрыча под руку, девочки стали по сторонам и вся четверка величаво пересекла незримую черту – вроде той, которая на паспортном контроле символизирует государственную границу, или что-то еще, не менее запретное, переступать через что нельзя ни под каким видом, без соответствующего дозволения начальства. После того, как Рубикон был перейден, раздался голос распорядителя, наверняка магически усиленный, ибо обычный человек, с нормальной глоткой, так орать не способен:

– Дож Ремиджиус Виэтрикс! – завопил он, – с женой Агатой и дочерьми Хорэтией и Региной!

Досмотрев до конца торжественный вход семьи Дожа во дворец Генерал-губернатора, Денис стал вертеть головой в поисках любимого руководителя, который как испарился куда-то.

"Ага… – решил он, – похоже, что Шэф повел волейболистку в парк показывать достопримечательности. Подождем-с…"

Однако Денис ошибся, командор никуда не делся – стоял неподалеку и интеллигентно общался с попастенькой красавицей и еще каким-то незнакомым молодым человеком. А потерял его Денис из виду по очень простой причине – народу перед входом было много и на какое-то время любимый руководитель оказался скрыт от наблюдения. Именно в этот момент Денис и принялся вертеть головой в поисках главкома. Почувствовав взгляд старшего помощника, командор вежливо раскланялся с "волейболисткой" и незнакомцем, и направился к Денису.

– Месье знает толк в извращениях! – радостно поприветствовал его старший помощник.

– Кого позвать? – припомнил Шэф великого комбинатора. Но, даже такой гениальной фразой, сбить Дениса с атакующего настроя не удалось.

– Разнообразия ищешь? – ухмыльнулся Денис.

– В смысле? – деланно удивился командор.

– Ну, как же, как же, не скромничай, я же вижу – ты теперь снимаешь всю семейку чохом: и мужа, и жену… чтобы не мелочиться… проказник.

– А-а-а! Вот ты о чем! – осклабился Шэф. – Все ровно наоборот. Это они меня, как ты выражаешься – сняли. – При этих словах он поморщился, как будто раскусил горькую перчинку. Было непонятно, чем вызвана такая реакция – или вульгаризмами, засоряющими речь старшего помощника, или же самим фактом "съема".

– Ну-у… – лицо Дениса приняло выражение, какое бывает у крупных партийных деятелей на партийных же съездах – от самодовольства он надулся, как мышь на крупу, причем было абсолютно непонятно, играет Денис, или же, на самом деле, на ярмарке тщеславия сегодня день открытых дверей. – А что тут удивительного? – пожал он плечами. – Мы личности в Бакаре небезызвестные, можно сказать – популярные, вот народ и тянется к прекрасному.

– К прекрасному говоришь… – хмыкнул Шэф.

– К прекрасному, к прекрасному! – повторил Денис и не выдержал – захихикал.

– Эти люди, чтоб ты знал, – командор поднял бровь, подчеркивая тем самым важность того, что будет сказано: – Не кто-нибудь там, а граф Бенедикт Аврелий, а девушка – Афра…

– … американка! – перебил главкома Денис и, не теряя темпа, высказал парадоксальное предположение, способное заткнуть за пояс лучшие высказывания Капитана Очевидность: – Его жена!