А. Дроган - НЛП-рефрейминг, или Как изменить реальность в свою пользу

позицию, хватило меня, правда, ровно на неделю. Потом плюнул, стал самим собой и начал избегать объектива видеокамеры. А после и это прошло. Вот приблизительно что-то подобное приключилось, когда я начертил свои первые рамки в поисках реального источника нега­тива. Я стартовал с «излишней расчетливости». Язык не поворачивается поделиться тем, что по­лучилось на выходе.

Поговорив не с одним человеком из тех, кому подсовывал упражнение Тарлингтона, я понял, что не одинок Очень многие люди не способны объективно увидеть себя со стороны, и даже, как ни парадоксально, это относится к недостаткам. За грубостью может прятаться ранимость, за жадностью — желание обеспе­чить своих близких и так далее. Поэтому после проведенных доморощенных исследований не могу не согласиться с автором присланной гла­вы: перед тем как начать что-то в себе менять, нужно точно знать — что именно. А то можно до скончания века избавляться от недостатка или проблемы, которых у вас нет и в помине.

В связи со всем сказанным приходит на па­мять анекдот. Совершенно не смешной, но уди­вительно подходящий по контексту Дело про­исходит в кабинете у зубного врача, который после проведенного лечения смущенно говорит пациенту: «Простите бога ради, по я, кажется,

удалил вам здоровый зуб, придется удалить еще и больной». Отплевываясь, пациент не устраивает ожидаемой истерики, а, облегченно взды­хая, ответствует: «Какое счастье, доктор, что вы не окулист».

К э тому письму я хотел бы прикрепить список с еще одного любопытного документа, который лежал у меня в письменном столе с незапамятных времен. С самого начала эта копия привлек­ла мое внимание нестандартностью мышления автора и новизной теории, которую он выдвигает. Правда, к теме этой копии моя профессия не имеет никакого отношения. Оригинал докумен­та я даже в руках никогда не держал, а вот спис­ком с него меня снабдил приятель. В то время он, будучи студентом-медиком и пытливой натурой, постоянно просиживал штаны в библиотеках, архивах и других труднодоступных местах, имея в уме определенную цель — найти и прочитать все, что связано с гомеопатией. Особенно ему нравилось перечитывать максимально древние материалы, сохранившиеся до наших дней. Даже мне, далекому от его профессиональных увлечений, было ясно, что иногда попадались действи­тельно интересные идеи и очень перспективные направления. Документ, о котором идет речь, представлял собой отрывок из переписки извест­ного средневекового алхимика Роджера Бэкона и никому не известного целителя — гомеопата

и травника. От этого человека, похоже, осталось потомкам только имя и два-три письма в очень плохом состоянии.

Список с одного из этих писем и завалялся у меня в столе. Уже после того как я познакомился с понятием «рефрейминг», и в частности с книгой Эндрю Тарлингтона, мне попалась на глаза копия этого письма, и я поразился, как пе­рекликаются мысли средневекового целителя и современная теория рефрейминга.

ПИСЬМО НЕИЗВЕСТНОГО ЦЕЛИТЕЛЯ

...И с превеликим удивлением я увидел, что мои опыты привели меня к новому способу лечения больных при­родными средствами. Мой добрый друг, поверите ли вы мне? Одну и ту же болезнь у разных людей следует ле­чить разными лекарствами. Мои наблюдения поразили меня самого. Вот поведаю вам историю. Обратились ко мне два купца, один из которых был известен не только своей честностью, но и скупостью. Другой же купец про­славился хитростью, но обладал душевной добротой. Болезнь у обоих была одинаковая — подагра, которая причиняет, как вы знаете, много страданий мужчинам в возрасте и поражает их столь часто. Признаки болез­ни у обоих больных были на удивление схожи, и я начал лечение их одним и тем же средством. Через несколько недель я наблюдал превосходный исход в одном случае и течение болезни без изменений — в другом. Скупец почти излечился, а вот хитрец не почувствовал облег­чения. Тогда стал я действовать согласно своей теории

и дал хитрецу лекарство другого состава. Но через не­сколько дней и его здоровье улучшилось.

Таких историй я могу рассказать вам множество. Теория же моя такова. Снадобье, которое поможет гру­бому человеку, не излечит человека мягкого и доброго. Отвар, способный излечить честного труженика, ничем не поможет лентяю. Сбор, полезный лжецу, бесполезен при лечении правдивого человека. Даже красавиц и дур­нушек надобно лечить разными средствами, ибо нрав у них отличается. Я был убежден, что теория моя верна, и хотел рассказать о ней другим лекарям, предъявив мно­жество доказательств, когда продолжение моих опытов остановило меня от столь опрометчивого шага. Вот что увидел я.