Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II

Впрочем, если мы откажемся от идеи абсолютной нереальности и допустим ограниченную или относительную реальность Майи, возникает два возможных решения. Если мы посмотрим на концепцию творения во сне со сновидениями и во сне без сновидений, о которой говорится в Упанишадах, как на метафорическое описание иллюзорно-субъективного восприятия мира, то тогда можно допустить, что у Бытия всё же есть часть, способная субъективно воспринимать иллюзии. Ибо там утверждается, что Брахман, как «Я», четырехчастен; «Я» – это Брахман, и всё сущее – тоже Брахман, но всё сущее является «Я», воспринимающим себя в четырех состояниях своего бытия. На уровне чистого самосущего бытия о Брахмане нельзя сказать ни того, что он сознателен, ни того, что он несознателен (в нашем человеческом понимании); это состояние сверхсознательности, в котором он погружен в свое изначальное бытие, изначальное безмолвие или изначальный восторг, или же на этом уровне он остается свободным Сверхсознанием, содержащим или зарождающим в себе всё сущее, но ни во что не вовлеченным. Но также есть просветленное состояние, в котором находится спящее «я», – уровень цельного монолитного сознания, которое является источником космического существования; это состояние глубокого сна, в котором тем не менее ощущается присутствие некоего всемогущего Интеллекта, является семенем или первичным ядром, каузальным состоянием сознания, дающим начало космосу; «я» в состоянии глубокого сна, так же как и «я» в состоянии сна со сновидениями, в сферах которого мы испытываем все тонкие субъективные или супрафизические переживания, и «я» в состоянии бодрствования, являющееся основой всего физического опыта, могут рассматриваться, как тройственная сфера Майи. Как человек, переходя от глубокого сна ко сну со сновидениями, начинает видеть неустойчивые и спонтанно формирующиеся конструкции, выраженные в образах, именах, отношениях, событиях, а просыпаясь – переходит к видению внешне более устойчивых, но все-таки преходящих конструкций физического сознания, так и «Я», переходя из состояния монолитного сознания в следующие два состояния, испытывает свои субъективные и объективные космические переживания. Но бодрствующее состояние не является подлинным пробуждением от этого изначального и каузального сна; это просто полный переход от тонкого субъективного осознания объектов во сне к грубому внешнему и объективному восприятию тех же самых объектов, которые только кажутся более реальными: истинным пробуждением становится подъем в сверхсознание, превосходящее любое сознание, и оставление позади уровней объективного и субъективного сознания, а также монолитного каузального Интеллекта; ибо любое сознание и любое несознание являются Майей. Теперь мы можем сказать, что Майя реальна, так как является субъективным опытом «Я», – нечто от «Я» проникает в Майю, «Я» затрагивается событиями, происходящими в Майе, поскольку соглашается с ними и верит в них, и они становятся для него реальными переживаниями, творениями, порождаемыми его сознательным бытием; но одновременно Майя и нереальна, так как всё это происходит в состоянии глубокого сна, сна со сновидениями и неизбежно преходящем состоянии бодрствования, а не в подлинном состоянии сверхсознательной Реальности. В данном случае единое Бытие просто находится в различных состояниях, не претерпевая какого-либо реального разделения; вместо изначальной двойственности сознания, предполагающей наличие у Несотворенного Воли, способной творить иллюзорные объекты из пустоты, мы имеем Одно Бытие в состояниях сверхсознания и сознания, в каждом из которых Оно по-разному ощущает и воспринимает себя. Но в более низких состояниях, хотя и обладающих некой реальностью, Оно всё же ограничивает себя творением и созерцанием спонтанных субъективных конструкций, которые не являются Реальностью. Одно «Я» воспринимает себя в виде множества, но это множественное существование субъективно; оно может находиться во многих состояниях сознания, но и эта множественность тоже субъективна; есть реальность субъективного опыта реального Бытия, но нет никакой объективной вселенной.

Однако следует заметить, что нигде в Упанишадах прямо не говорится, что эти три состояния «я» являются основой иллюзии или творением Майи; напротив, постоянно утверждается, что всё сущее – в том числе и наша вселенная, которая, как мы предполагаем, создана Майей, – является Брахманом, Реальностью. Брахман становится всеми этими существами; нас призывают увидеть, что все существа пребывают в «Я», в Реальности, и что Реальность пребывает в них; что все существа должны восприниматься как формы одной Реальности, ибо не только «Я» является Брахманом, но и всё является «Я», всё сущее есть Брахман, Реальность. Это однозначное утверждение не оставляет места иллюзорной Майе; но, несмотря на то, что постоянно говорится, что нет ничего иного, кроме воспринимающего «я» или чего-то отделенного от него, некоторые фразы и описание таких двух состояний сознания, как глубокий сон и сон со сновидениями, могут быть расценены как опровержение вездесущности единой Реальности; иллюзионисты воспользовались этими фразами и положили их в основу своей бескомпромиссной доктрины. Если мы посмотрим на эти четыре состояния как на этапы созидания, в процессе которого «Я», выходя из состояния сверхсознательности, где нет ни субъекта, ни объекта, входит в озаренный транс, в котором сверхсознание становится монолитным сознанием, порождающим субъективный и объективный статус бытия, то, в соответствии с нашими представлениями, мы получаем либо возможный процесс иллюзорного творения, либо процесс творческого постижения Себя и Всего.