Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II

Таким образом, Реальность не является ни вечной пассивностью неподвижного Бытия, ни вечной активностью Бытия, пришедшего в движение, ни их чередованием в потоке Времени. Ни пассивность, ни активность на самом деле не являются абсолютной и единственной истиной реальности Брахмана; их противопоставление может быть истинным только по отношению к формам активности Его сознания. Когда мы видим развертывание сознательной энергии Его бытия во вселенских процессах, мы говорим о нем как о подвижном, активном Брахмане; когда мы видим одновременное сохранение сознательной энергии Его бытия, удерживаемой от участия в деятельности, мы говорим о нем как о неподвижном пассивном Брахмане – Сагуне и Ниргуне, Кшаре и Акшаре: не будь этого, подобные названия не имели бы никакого смысла. Ибо есть только одна реальность, а не две независимые реальности, неподвижная и подвижная. Обычно, когда речь идет об эволюционном развитии души в состоянии активности, правритти (pravṛtti) , и ее инволюционном погружении в пассивность, нивритти (nivṛtti) , предполагается, что, действуя, индивидуальная душа становится невежественной, не осознающей свое пассивное бытие, которое, как предполагается, является ее истинным бытием. Переходя же в пассивное состояние, она, в конце концов, перестает осознавать свое активное бытие, которое, как предполагается, является ее ложным или только кажущимся бытием. Но всё обстоит так только потому, что одно из этих движений, с нашей точки зрения, всегда исключает другое – подобно нашему сну и бодрствованию; просыпаясь, мы перестаем осознавать свои сны, засыпая, мы перестаем осознавать свое бодрствование. Но подобное происходит потому, что только часть нашего существа переживает эти переходы из одного состояния в другое, и мы ошибочно принимаем эту часть за всё свое существование. Однако, благодаря более глубокому психологическому переживанию, мы можем обнаружить, что в нас есть более великое существо, которое ясно осознаёт всё, что происходит даже в состояниях, которые нашему поверхностному фрагментарному уму кажутся бессознательными; оно не ограничено ни сном, ни бодрствованием. И то же самое происходит в наших отношениях с Брахманом, являющимся нашим подлинным и интегральным существом. Мы по неведению отожествляем себя с фрагментом сознания, имеющим ментальную или духовно-ментальную природу, который из-за движения перестает осознавать свое неподвижное «я»; в этой части себя мы с утратой динамизма одновременно утрачиваем связь со своим активным «я», погружаясь в пассивность. Благодаря полной пассивности, ум засыпает или входит в транс, или испытывает освобождение в духовном покое; но, хотя мы и освобождаемся от невежества нашего ограниченного существа, погруженного в поток деятельности, обретенный нами свет скрывает динамическую Реальность или отделяет ее от нас: духовно-ментальное существо забывается в сокровенной безмолвной неподвижности существования и либо становится неспособно активно осознавать, либо отвращается от любой деятельности; именно через состояние этого безмолвного освобождения душа в своем странствии достигает Абсолюта. Однако мы можем обрести более великую реализацию нашего истинного и интегрального бытия, достигнув состояния, в котором и статическая, и динамическая стороны «я» освобождаются и достигают полноты в Том, что их поддерживает, но ими не ограничивается.

Ибо Брахман не переходит от пассивного состояния к активному и обратно, то приводя в действие, то останавливая динамическую силу своего бытия. Если бы интегральной Реальности действительно было свойственно подобное чередование, то в период развертывания вселенной не было бы никакого пассивного Брахмана и всё бытие сводилось бы к деятельности и становлению, а после окончания мирового цикла не было бы никакого активного Брахмана и всё существование сводилось бы к покою и неподвижному безмолвию. Но всё обстоит совершенно иначе, ибо мы можем осознать вечную пассивность и незыблемый покой, пронизывающий и поддерживающий всю космическую активность и всё её многомерное стремительное развертывание – а это было бы невозможно, если бы на фоне любой активности не существовало бы наполняющей и поддерживающей ее глубокой пассивности. Интегральный Брахман одновременно осознаёт и пассивность, и активность и не переходит от одного состояния к другому, как человек переходит от сна к бодрствованию: по-видимому, только некой активной части в нас свойственно подобное чередование, и мы, отождествляясь с ней, не можем, как нам кажется, в покое осознавать движения, а в движении покой; но наше подлинное, наше интегральное существо не подвержено этим ограничениям, и ему нет необходимости прекращать осознавать свое динамическое «я», чтобы осознать свое безмолвное «я». Когда, избавленные от недостатков ограниченного фрагментарного и невежественного существования, мы достигаем интегрального знания и интегрального освобождения души и природы, мы тоже становимся способны одновременно осознавать активность и пассивность, превосходя оба эти полюса универсальности и будучи не ограничены ни одной из этих сил «Я» в его взаимодействии или не взаимодействии с Природой.