Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II

Как о своем существовании во Времени нам известно только то немногое, что сохранено у нас в памяти, так и из всего Пространства, в котором мы существуем, нам известно только о небольшом ментально и чувственно осознаваемом нами участке, да еще об отдельном теле, движущемся в его пределах, и об отождествленных с ним уме и жизни; что же касается окружающего мира, то на него мы смотрим как на «не-я», которое необходимо осваивать и использовать: именно из этого отождествления и этого видения складывается жизнь эго. Пространство, согласно одной точке зрения, не более чем сосуществование объектов или душ; Санкхья настаивает на множественности душ и их независимом существовании, следовательно, их сосуществование возможно только благодаря единству силы Природы, Пракрити, являющейся полем их опыта. Но, даже придерживаясь этой точки зрения, мы, в конце концов, приходим к выводу, что всё сосуществует в едином Бытии. Пространство является самоосознающим расширением этого единого Бытия; единое духовное Существование, открывая в себе поле деятельности для своей Сознательной Силы, становится Пространством. Поскольку эта Сознательная Сила сосредоточивается во многих телах, жизнях, умах, а душа руководит одной такой природной формацией (телом, жизнью и умом), наше ментальное сознание сосредоточивается на ней и считает ее собой, а всё остальное не собой. И точно так же оно считает свою нынешнюю жизнь, на которой оно сосредоточено в силу аналогичного неведения, всем своим существованием, отрезанным как от прошлого, так и от будущего. Но, не познав единого Ума, единой Жизни и единой Материи, нам никогда по-настоящему не познать свою собственную ментальность, свою собственную витальность и свое собственное тело; ибо не только их природа обусловливается природой их более великих вселенских аналогов, но и их деятельность в каждое мгновение обусловливается и направляется ими. Но, несмотря на весь этот океан бытия, бушующий вокруг нас и вливающийся в нас, мы не осознаём его и знаем о нем только то, что достигает поверхности наших умов и складывается в единую картину. Мир живет в нас, думает в нас, формируется в нас; но мы воображаем, что это мы живем, думаем и, самостоятельно и в собственных интересах, становимся кем-то. Как нам неведомы наши вневременное, сверхсознательное, сублиминальное и подсознательное «я», так нам неведомо и наше универсальное «я». Нас спасает только то, что наше неведение порождает в нас глубокую внутреннюю неудовлетворенность и вечно и непреодолимо, в силу закона своего собственного бытия, побуждает нас стремиться познать себя и овладеть собой.

Совершая сознательное усилие, [69] Тапас. Брахман преумножает себя; из него рождается Материя, а из Материи Жизнь, Ум и миры.

Пожелав: «Да стану я Множественным», он преисполнился Тапасом. Тапасом он создал мир; создавая, он вошел в него; входя, он стал посюсторонним и потусторонним, он стал проявленным и непроявленным, он стал знанием и неведением, он стал истиной и ложью: он стал истиной всего, что есть во вселенной. Они зовут его «Той Истиной».

Сознательное усилие [72] Тапас. – это Брахман.

Теперь, когда мы уже со многим определились, необходимо более пристально рассмотреть проблему Неведения, обратив особое внимание на его реальные истоки и те процессы сознания, которые его порождают. Мы должны рассмотреть эту проблему, опираясь на интегральное Единство как на истину существования, и выяснить, какие из возможных объяснений наиболее созвучны этой истине. Нам нужно ответить на вопрос, как это многоуровневое неведение или это внутренне ограниченное и изолированное знание могло возникнуть и начать действовать или поддерживать свою активность в абсолютном Бытии, которое должно быть абсолютным сознанием, а значит, не может быть подвержено неведению? Как разделению, пусть даже и внешнему, удается эффективно функционировать и устойчиво сохраняться в Неделимом? Бытие, будучи интегрально целостным, не может не знать себя; и, поскольку всё является им – его сознательными модификациями и формообразованиями его субстанции, оно должно знать каждую вещь, ее истинную природу и ее истинное предназначение. Но, хотя мы и говорим, что мы есть То , что Дживатман или индивидуальное «я» ничем не отличается от Параматмана, от Абсолюта, мы, тем не менее, не знаем ни себя, ни вещи. Возникает вопрос: в результате чего то, что, по самой своей сути, должно быть не способно на неведение, оказывается способным на него и либо намеренно, либо пользуясь возможностью, либо повинуясь необходимости собственной природы, погружается в него. Мы не разрешим это противоречие, просто сославшись на то, что Ум, являющийся оплотом неведения, создан Майей, а значит, не существует и не имеет никакого отношения к Брахману, и что Брахман, Абсолют, Единосущий ни в коей мере не может быть затронут неведением ума, которое должно быть отнесено к иллюзорному существованию, Асат, Небытию. Если мы допускаем интегральное Единство, такое решение для нас неприемлемо: ибо, проводя столь радикальное различие и вместе с тем игнорируя его, называя иллюзией, мы, вне всякого сомнения, пытаемся с помощью магии или Майи слов и идей скрыть от себя факт разделения и отрицания единства Брахмана; ибо мы воздвигаем два противоположных могущества – Брахмана, неспособного на иллюзию, и изначально иллюзорную Майю и насильно пытаемся соединить несоединимое. Если существует только Брахман, Майя не может быть ничем иным, как его энергией, силой его сознания или производным его бытия; и, если Дживатман, единый с Брахманом, подчинен своей собственной Майе, Брахман в нем тоже подчинен Майе. Но такое в принципе или изначально невозможно: подобная подчиненность может быть только подчинением чего-то в Природе деятельности Природы, что является частью сознательного и свободного движения Духа в вещах, игрой его спонтанно проявляющегося Всеведения. Неведение должно быть частью движения Единого, производным его сознания, возникшим совсем не случайно, которому он не подчинен и которое может использовать в своих космических целях.