Франсуа Брюн - Христос и карма. Возможен ли компромисс?

А вот тут она входит в самую сердцевину той драмы, которую заметили еще Отцы Церкви, и которую пережили на собственном опыте многие мистики:

«Из любви к Отцу Сын отказывается от Его любви, отказывается даже от понимания того, для чего нужен этот отказ. Он доверяет Ему, согласившись на то, что должно совершиться, без четкого видения происходящего, без просветления, утратив даже чувство связи с Отцом… Теперь Он стал всего лишь объектом послушания, потерявшим самосознание и даже способность размышлять, потому что даже размышляющий субъект остался у Него в прошлом, и теперь Его покинутость и одиночество стали всеобъемлющими. Такое одиночество необъяснимо одним лишь отсутствием Отца, в него входит еще и полное отсутствие вообще каких бы то ни было знаков одобрения, хоть какого-то подтверждения, что именно в этом сейчас воля Отца» [405].

Адриана фон Шпейр показывает так же, как Христос, живя одновременно во многих планах, на каждом из этих планов проходит через искушение грехом:

«Будучи человеком, Христос воспринимает при этом грех как таковой точно так же, как его воспринимает Бог, Тот, Кто есть сама абсолютная чистота. Обладая кроме того целостностью, какая была у Адама до грехопадения, Он воспринимает грех с чистотой человека, ни разу не согрешившего. Но, в процессе своей земной жизни, Он приобрел, впитал, нарастил, как еще одну кожу, третий, дополнительный подход ко греху: внутренний опыт. Он чувствует и знает, какое отчуждение вызывает в человеке грех. Он на опыте познал различие между чистотой и греховным состоянием. Он знает, как чувствуют себя грешники». Она поясняет далее, что все это «не просто выражение того, что всего лишь возможно, всего лишь может быть [если вдруг согрешить], но самой реальности, настоящего положения вещей [не того, что возможно, а того, что есть]» [406].

В ее богословии мы сполна находим и нашу схему голограммы. Прочитайте внимательно следующую цитату, обращая внимание на оценочное значение слов:

«Христиане призваны не только к тому, чтобы чувствовать свою зависимость от Христа и единство с Ним, но еще и к тому, чтобы узнавать себя в Нем, быть с Ним единым Телом, предлагать Ему на обмен свое тело, получая взамен Его, как дар. Вертикаль Воплощения, сверху вниз ударившая в грудь Богородицы, теперь претворяется в горизонталь, потому что единородный Сын Отца, в виде обычного человека, анонимно и инкогнито, в глазах Отца предстает теперь скрытым в каждом из нас, в любом человеке… В этой тайне “одного Тела” сокрыта тайна участия членов в этом теле, участия, которое в пределе своем становится “со-искуплением” не только у Девы Марии, которой здесь отведено особое место, но и при каждом проявлении живой веры» [407].

Это все потому, что наше присутствие во всём, в едином Теле, динамично. Мы призваны к соучастию в деле Христовом и тем самым должны стать со-искупителями друг для друга, т. е. не только спасаться самим, но и спасать других.

А теперь мы посмотрим на еще одно «подтверждение» всему тому, что мы только что узнали о Христе. Ведь, в действительности, все мы призваны ступить на один и тот же крестный путь, который и должен вывести нас к Богу. О! конечно, между нами и Сыном Божиим огромная, принципиальная разница! И мне бы даже особо хотелось эту разницу подчеркнуть. Христос – не просто один их множества людей, человек, входящий постепенно в божественную жизнь и вступающий на путь обожения, нет. Он Бог. Бог, ставший человеком. Мы должны «восходить» к Богу. Тогда как Он «снизошел» к нам.

Но, при долгом всматривании, разница начинает стираться. Снизойдя к нам, став человеком, вплоть до взятия на Себя нашего «греха», Христос, и Он тоже, начинает снова восходить к Богу. Ведь, стал человеком, Он снизошел в глубину нашей нищеты именно для того, чтобы поднять нас в Себе к Отцу. Но, как мы уже убедились, Христос не может тут всю работу выполнить за нас. Он не может нас спасти без нашего участия в этом спасении. Он сможет поднять нас в Себе, только если мы действительно захотим такого «подъема», если позволим Ему действовать в нас и согласимся соучаствовать в своем спасении.

Все взаимосвязано, и движение Христовой любви в нас таинственным образом отдается и уже в нашем собственном движении любви. Я дам вам тут один неожиданный пример из совсем чуждой для меня области, но мне кажется, что с его помощью можно кое-что прояснить.