Игорь Олен - Лоскутная философия. Идефикции

© Игорь Олен, 2022

ISBN 978-5-4493-0312-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.

Понял фальшь бытия, потому что, кроме как разумом, мир мог статься иным путём: грёзой, памятью и любовью. Коротко, счастьем.

2.

Уильям Оккам (1285—1349). Этот логик, монах-францисканец, сказывал: Бог – всесильное и свободное существо и над Ним нет правил. Следственно, мир наш мог быть иным. Всё, значит, недостоверно, факультативно, волею Бога может смениться.

3.

Мыслю о первых и о последних вечных проблемах, веруя, что для этого я не хуже, чем кто проблем не видит либо решил, что знает их назубок.

4.

« Устроил Бог рай в Эдеме, что на востоке,

и поместил в раю человека, коего создал.

Произрастил Бог флору, годную в пищу,

и древо жизни, и древо знания злого-доброго.

Там река струит, исходя в потоки.

Та, что Фисон-поток, льётся в Хáвилу, в коей золото

и бдолах и оникс.

Та, что Гихон-поток, обтекает Куш;

другой поток – Хиддекель в Ассирии.

А четвёртый – это Евфрат-поток.

Человека Бог поселил в Эдеме,

дабы возделывать и хранить его.

Заповедал Бог: ешь с любых дерёв;

но от древа знания зла-добра – не ешь с него;

ибо если вкусишь с него,

то умрёшь » (Быт. 2, 8—17).

5.

В России всем не хватало, и всю нехватку дали ста лицам, дабы хватало.

6.

Вспомнилась дамочка: прожила год в Вене, дочка министра. Только что с Нила, хвастает селфи. Ликом смазлива, вся в бриллиантах, дышит парфюмами. Строчит вирши про «родину», про «добро», «духовное». «Любит» Бога.

«Бога какого? – стали расспрашивать. – Декаложного бога или Нагорного?»

«Я?.. Я Бога любви!» – пищит и поёт акафист.

Как же ей не любить Его, Кто ей дал зажиточность? Но, вопрос: Бог, что, держится вот такой «любовью»?

7.

Мёртвые. Христианам и иудеям: много ли правды в библии? Стоит библии верить? Коль она вымысел – тщетны веры и упования и нас минет жизнь вечная. Или библии верить частью? мерить рассудком, дабы понять, где истины, а где заумь предков, грезивших глупости? Лейбниц думал: вера от разума, – да ведь он столь капризный, этот вот разум, много чего найдёт недостойного самого себя. И выйдет вдруг, что, коль в библии враки, – лжива культура, коей тщеславимся. Ведь культура от врак – двусмысленна. Или всё, что в ней скверного, – от врак библии? что хорошего – то от истинных непреложных зёрен?

С этих позиций разум не примет факт, что рай был. Изучен район Евфрата, скажет нам разум, рая не найдено. Троя, скажет, отыскана, и Шумер нашли, рая – нет. Религии вознесли рай в небо, так как постигли, что он отсутствует. Вздорна мысль, что, когда человек съел с древа познания зла/добра, он умер, выложит разум. Так что библейское: « но от древа познания зла с добром не вкушай, умрёшь », – байка, скажет нам разум. Верьте, мы живы, скажет нам разум. Глупо оспаривать, что у смерти признаки: неподвижность, смрадность и гнилость. Мы, фыркнет разум, с виду румяные, ходим, мыслим; то есть мы больше, чем просто живы: наша жизнь, по сравнению с жизнью флоры и фауны, есть сознание. О, недаром изрёк Декарт: «мыслю – значит я есмь», – фундируя, что мышление в пользу качеству жизни. Мы, сознавая, живы реальней, как бы в квадрате.

Вот в чём твёрд разум, и не собьёшь его. Он брат логики, а она железна. Коль сердце бьётся – логика выведет, что скорее ты жив, чем умер.

Кстати, «скорее» как знак сомнения появилось в глоссарии относительно только что, от потуг и трудов науки. Стало быть, разум будет твердить: мы живы! – и уклонится спорить на тему.

Но он забывчив.

Века за три назад Р. Декарт писал, что наличествуют, кто мыслит. Сей вывод значил, что у природы óтняли свойства собственно жизни и рассудили, что она мёртвая. Чтó не мыслит, понял Декарт, – не есть. Наличествует, чтó мыслит. Дуб не наличествует (как рыба, зверь либо камень). Яркий мыслитель, труженик разума заключил, что кошки и розы – мёртвы, что, мол, природное лишено витальности и в нём действуют лишь механика. «Протяжённость» – вот что природа. Мёртвое. Оттого, мол, природу можно калечить с добрыми целями. Мышь, цветок и гранит не чувствуют. Так что если сболтнут спьяна, что природа жива-де, – всё это глупости. Эмпирический человек, – врач, слесарь, – просто невежда; он не сравнится с мудрым философом, познающим мир. Действительно, философия ищет ключ всего. Значит, мы с Декартом, но не с бетонщиком. А Декарт вдруг обрёк мир казни, за исключением человечества и, конечно, Бога (Кой, по Декарту, верный коллега наш по битью природного).