Всеволод Чаплин - Православие. Честный разговор

Говорят, что современная молодежь все больше слушает поп-музыку восьмидесятых, советскую и западную. Не являясь особенным поклонником ни той, ни другой, я тоже готов признать, что она более талантлива, чем современная. И, слушая случайное FM-радио, пытаюсь найти что-то сопоставимое. Нахожу, но очень редко. Вот группа «Любэ», вот «Уматурман», вот Газманов, вот Земфира… Но большинство исполнителей – это какой-то шум однодневной стоимости. Конечно, я давно не молодежь, да и мозги мои испорчены сложной, «немассовой» культурой. В общем, типичный эстетствующий брюзга среднего возраста. Но подростки-то почему слушают старую музыку? Неужели современная поп-культура не может родить ничего талантливого? Или просто подрубает таланты на корню, душа их в глянцевых обертках «формата»?

K современному спорту православные христиане относятся по-разному. Некоторые повторяют неправильную цитату «В здоровом теле – здоровый дух» (на самом деле Ювенал писал: «Надо молить, чтобы дух был здравым в теле здоровом»). Некоторые считают, что спорт – чуть ли не от диавола. Попробуем разобраться. Развитие собственного тела и уж по крайней мере поддержание его в должном порядке – необходимая часть образа жизни воина, да и вообще мужчины, да и вообще человека, несущего определенный подвиг и сознающего свой долг. Не случайно Церковь так активно включилась в создание спортивных и военно-патриотических лагерей для детей и молодежи. А среди тех, кто занимался «спортом высоких достижений», немало людей, до конца жизни прикладывавших эти достижения к служению людям, в том числе к воинскому подвигу.

Но много и тех, кто оказался совершенно разрушен – травмами, допингом, «чудесами» медицины, самим образом жизни, нацеленным только на рекорды, славу и деньги. В профессиональном спорте много страстей. То есть, если обратиться к подлинному смыслу этого слова, – страданий.

И прежде всего это страсть гордыни. Будь лучше всех, раздави соперника, его команду, его нацию! А заодно получи деньги и паблисити, и пусть все с завистью смотрят, какой ты «крутой». Продержаться на такой страсти обычно человек может недолго – тем более если уже кончились физические силы. Наступает расплата: опустошенность, неприспособленность к жизни, уход в водку и наркотики. Предупреждать об этом спортсменов и спортивных менеджеров мы должны всякий раз, когда нас приглашают поговорить о спорте или благословить какие-либо соревнования. Гордыня – это всегда опасно. Даже для физически крепкого, до времени уверенного в себе человека.

В спорах о нравственности в СМИ и культуре мы нередко слышим: простой человек здесь ничего не понимает и решать ничего не может. Серьезную дискуссию нужно оставить профессионалам. Павел Лунгин так и сказал: «Если и формировать Общественный совет по нравственности, то посадить в него надо несколько мудрецов, а не делать Общественную палату, когда врачи будут говорить от врачей, а слесари – от слесарей. Ведь язык искусства достаточно своеобразный и не всегда однозначный».

На самом деле голос простого человека – со свежим взглядом, с незамутненной совестью – должен в этой дискуссии весить не меньше, чем голос «эксперта», отягощенного профессиональными штампами и корпоративными интересами. Общество, в котором все-таки сохраняются представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, имеет право выставлять свою планку нравственности и решать, что оно хочет видеть, слышать и читать в своем собственном публичном пространстве, а что нет. Между прочим, тот самый «пипл», который вроде бы «хавает» чернуху с порнухой, понимает, что все это грязь: достаточно посмотреть на данные опросов. И уж точно не хочет, чтобы эту продукцию потребляли дети и подростки: старшее поколение надеется-таки, что поколение юное будет жить лучше!

Этика журналиста, на мой взгляд, должна основываться на том, что он работает не только с текстами, не только с аудио– и видеоматериалами, а с людьми. С их судьбами, мыслями, чувствами. Сейчас, конечно, слово «журналист» стало почти ругательным. Но так было и, верю, будет не всегда. Журналистика с большой буквы – это для меня, например, жизнь Владимира Владимировича Шевелева, человека, который в середине восьмидесятых пробил брешь в стене государственного атеизма, впервые дав возможность публиковаться в светской печати отцу Андрею Кураеву, автору этих строк и другим открыто верующим людям. Владимир Владимирович – как в собственных материалах, так и в тех, что редактировал в «Московских новостях», – никогда не терпел лжи, неточностей, языковой небрежности. А главное – очень внимательно относился к людям, к их праву на свой голос и на свои убеждения.