LibCat » Книги » Проза » Юмористическая проза » О. Генри - Кактус - английский и русский параллельные тексты

О. Генри - Кактус - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «О. Генри - Кактус - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Юмористическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Кактус - английский и русский параллельные тексты
Автор:
О. Генри
Жанр:
Юмористическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Кактус - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Кактус - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Рассказ американского писателя О. Генри (1862 – 1910), который входит в сборник "Остатки" (Waifs and Strays), вышедший в 1917 году, уже после смерти автора.

Кактус - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Кактус - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

THE CACTUS	Кактус Перевод Зин. Львовского.
The most notable thing about Time is that it is so purely relative.	Наиболее характерной особенностью времени является его относительность.
A large amount of reminiscence is, by common consent, conceded to the drowning man; and it is not past belief that one may review an entire courtship while removing one's gloves.	Все знают, как быстро проносятся воспоминания в памяти утопающего. И вот почему легко допустить, что иной человек переживает вновь весь период своей влюбленности в тот короткий миг, когда он расстегивает свои перчатки.
That is what Trysdale was doing, standing by a table in his bachelor apartments.	Вот именно такое состояние переживал Трисдаль, вернувшись в свою холостяцкую квартиру и застыв у стола.
On the table stood a singular-looking green plant in a red earthen jar. The plant was one of the species of cacti, and was provided with long, tentacular leaves that perpetually swayed with the slightest breeze with a peculiar beckoning motion.	На этом столе в высокой красной вазе красовались какие-то странные зеленые цветы, представлявшие собой разновидность кактуса и снабженные длинными, перистыми листьями, плавно и мягко колыхавшимися при малейшем дуновении ветра.
Trysdale's friend, the brother of the bride, stood at a sideboard complaining at being allowed to drink alone.	Приятель Трисдаля, брат невесты, сидел в стороне и был искренне огорчен тем, что ему приходится пить одному.
Both men were in evening dress.	Молодые люди были во фраках.
White favors like stars upon their coats shone through the gloom of the apartment.	Их белые лица, словно тусклые звезды, светились в густых сумерках, обволакивавших комнату.
As he slowly unbuttoned his gloves, there passed through Trysdale's mind a swift, scarifying retrospect of the last few hours.	В то время как Трисдаль расстегивал свои перчатки, в его памяти проносились быстрые и мучительно-острые воспоминания о последних пережитых часах.
It seemed that in his nostrils was still the scent of the flowers that had been banked in odorous masses about the church, and in his ears the lowpitched hum of a thousand well-bred voices, the rustle of crisp garments, and, most insistently recurring, the drawling words of the minister irrevocably binding her to another.	Ему казалось, что в его ноздрях все еще держится аромат цветов, которые огромными букетами окружили всю церковь, и что в его ушах все еще стоит мягко-заглушенный шум тысячи голосов, шелест нежно шуршащих платьев и протяжный, медлительный голос священника, навеки и нераздельно соединяющий новобрачных.
From this last hopeless point of view he still strove, as if it had become a habit of his mind, to reach some conjecture as to why and how he had lost her.	При этой последней и безнадежной мысли память Трисдаля затуманилась настолько, что он никак не мог найти ответ на вопрос: как и почему он потерял Эллис?
Shaken rudely by the uncompromising fact, he had suddenly found himself confronted by a thing he had never before faced-his own innermost, unmitigated, arid unbedecked self.	Г лубоко потрясенный этим непреложным фактом, он вдруг очутился лицом к лицу с чем-то, что никогда до сих пор не представлялось так ясно его мысленному взору, а именно - со своим внутренним, неприкрашенным, голым "я".
He saw all the garbs of pretence and egoism that he had worn now turn to rags of folly.	Он увидел те отрепья, в которые рядились его напыщенность и эгоизм и которые могли дать иному человеку полное право усомниться в доброкачественности его ума.

He shuddered at the thought that to others, before now, the garments of his soul must have appeared sorry and threadbare.	Он содрогнулся, подумав о том, что посторонние люди гораздо раньше его самого увидели всю жалкую, нищенскую оболочку его души.
Vanity and conceit?	Надменность и самоуверенность!
These were the joints in his armor.	Вот какие эмблемы скрестились на его щите!
And how free from either she had always been-But why-	И насколько же всего этого была лишена Эллис! Но почему все-таки...
As she had slowly moved up the aisle toward the altar he had felt an unworthy, sullen exultation that had served to support him.	Когда два-три часа назад Эллис медленно повернула за угол придела и направилась к алтарю, он почувствовал низменную, болезненную радость, которая помогла ему на время овладеть собой.
He had told himself that her paleness was from thoughts of another than the man to whom she was about to give herself.	Он сказал себе, что ее мертвенная бледность объясняется только тем, что она сейчас думает о другом человеке, не имеющем ничего общего с женихом, с которым духовная власть связывает ее до гроба.
But even that poor consolation had been wrenched from him.	Но тотчас же он лишился и этого последнего жалкого утешения.
For, when he saw that swift, limpid, upward look that she gave the man when he took her hand, he knew himself to be forgotten.	Потому что в тот момент, когда она устремила быстрый лучистый взгляд на человека, который протянул ей руку, Трисдаль понял, что он забыт навсегда.
Once that same look had been raised to him, and he had gauged its meaning.	Было время, когда Эллис точно так же смотрела на него самого, и он по опыту знал, что таится в этом взгляде.