Владимир Черепнин - Сборник рассказов

Оказалась, что пока я в беспамятстве находился, мне на башку какую-то кастрюлю с проводами нахлобучили. Позже понял, что этот аппарат мои слова и мысли на огромный экран передает и ихние тоже. Навроде переводчика. Оно и правильно, они ж по-нашему ни бум-бум. Только пипикают, как матюки в телевизоре.

Пригляделся я к пришельцам, и сразу во мне проснулся естествоиспытатель. Дело в том, что они были абсолютно без одежды, и никаких половых признаков. Ни первичных, ни вторичных. Туловища на наши похожи, а в тех местах, где что-то должно быть — гладенько. Ну, я и представил всякие выдвижные причиндалы и появляющиеся отверстия. И всю эту картинку телевизор показал. Как завозмущались венерические марсиане! В ответ мне демонстрируют на экране, как их и танки наши не берут, и ракеты ядерные земля-воздух нипочем, не говоря уж про простое стрелковое оружие, и как они могут своими лазерами авианосцы резать.

Тут уж я не выдержал. Сказал, что думаю по их поводу. Вернее, только начал. Говорю, мол, ах, вы такие сякие… А про матушку их упомянул, не имея ввиду ничего конкретного, так, для связки слов, все так разговаривают. А кастрюля на башке перевела все буквально. На экране появилась хрень несусветная (свиноматки отдыхают) и я. Короче, получился фрагмент порнофильма ужасов. И сразу же вокруг запукало, словно шарики воздушные лопаются. Только это не шарики были, а прилетцы (что их пришельцами называют, будто они пешком приперлись?). Как я понял, ядерное оружие их не берет, а вот оскорбления в адрес проматери вызывает смерть от возмущения. Осталось штук пять, то ли командиры, то ли тренированные особо, не знаю. Пыжатся, но в астрал не уходят, наоборот, на меня двинулись.

А телевизор-то продолжает демонстрировать непотребство с моим участием. Противно, жуть! Я и говорю, сами, мол, со своей матушкой разбирайтесь подобающим образом, а меня увольте. Кадр сменился… И я остался один. Видимо, когда я с их пчеломаткой кувыркался — это жутко, страшно, но терпимо, для оставшихся особей, а уж самим им — никак нельзя…

Вылез я с тарелки, она, оказывается, на опушке, недалеко от деревни приземлилась, и быстрей домой, за инструментом. Хотел себе всяких финтиклюшек наскручивать, пока менты не нагрянули. А когда вернулся, почти ничего не осталось, все цыгане на металлолом растащили. Так что на память осталась только кастрюля. Я ж ее сразу не смог с башки снять. Крепко подогнали. А когда выковырнулся из нее, провода отпаял, получилась нормальная посуда. Теперь жена в ней борщ варит.

Александр «отдыхал» по полной программе. А выходные для того и придуманы, чтобы отдыхать, даже если в будни совсем не напрягался. А тут еще за халтурку расплатились коньяком. Так что, сам бог велел…

Первым нарисовался смуглолицый смазливый молодой человек.

— Здравствуй, Саша! Вот и я!

— Кто ты? Не имею чести.

— Как?! Ты разве не узнаешь меня? Я же Хулио!

— Хоть Педро.

— Погоди, я совсем не Педро. Он злодей и негодяй. А я внебрачный сын Анны Марии, которого в младенчестве украли, а потом у меня еще наследство обнаружится…

— Не знаю я тебя, и все тут.

— Я герой бразильского сериала!

— А я их не смотрю.

— Что?!!! Не смотришь наши сериалы?! На фига тогда тебе телевизор? Выкинь в окно!

И пропал. То ли ушел обиженный, то ли спрятался, Саша не видел, не до него было. Она бежала как-то замедленно, и майка была мокрая, и колыхалось все прямо как у… Ой, не как! Это она и была. Памела Андерсон. У Саши от удивления челюсть отвисла. Но он даже не заметил этого. Хорошо, муха влетела, и он чисто машинально захлопнул рот и встретил гостью не совсем уж с идиотским видом.

— Привет, Сашок! До Малибу далеко? Сейчас по быстренькому спасу там кого-нибудь и сразу к тебе. Жди.

Отвесила воздушный поцелуй и уколыхала.

— Сашенька, пока ее нет, может побудешь моим зайчиком? — Поинтересовалась появившаяся примадонна.

— Нет, Алла Борисовна, я для Вас сильно старый, школу уже закончил…

— Оно, конечно, верно. Но если надумаешь, обращайся. Я ведь такая растакая… Привет!

Из-за угла выглянул Кобзон.

— Санек, теперь я, можно?

— Отхлынь, Давидович. Ты в телевизоре надоел.

— А Лариске тоже убираться?

— Тоже.

Запоздало Александр понял, что теперь никогда не узнает, о какой Лариске шла речь. То ли о Долиной, то ли о Шапокляковской крыске. Но разочароваться не успел. Как чертик из табакерки появился Шандыбин.

— Шурик, прикинь: имя-отчество у меня, как у Чапая, прическа Котовского, а в Думу все равно не прошел. Может, отпустить буденовские усы, как думаешь? Ой, потом посоветуешь.