Владимир Шилов: Эвакуация. Сборник рассказов

© Владимир Шилов, 2017

ISBN 978-5-4483-7886-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Этот рассказ основан на воспоминаниях моей сестры Людмилы Ивановны Блиновой (Шиловой). В июне 1941 года ей не было ещё десяти лет.

До войны папа, Шилов Иван Дмитриевич, работал на заводе искусственного волокна, а мама, Клавдия Васильевна, – на военном заводе в отделе контроля продукции. Оба завода находились рядом с их жильём (комната в коммуналке) на аллее Володарского.

Фото. Удостоверение браковщицы, 1937 г.

22 июня 1941 г. был солнечный летний день, воскресенье. Семья собиралась ехать на трамвае в Сосновский лесопарк загорать. Вдруг по радио объявили: «Началась война!»

Мамин завод должен был эвакуироваться. Оборудование начали демонтировать и грузить в товарные вагоны. Завод закрылся.

Детей по распоряжению обкома партии стали вывозить в пригородные детсады и пионерские лагеря на летне-осенний период. Предполагали, что к зиме война закончится. Мама стала собирать дочь в дорогу. Ехать надо было на летнюю дачу от папиного завода в посёлок Сиверский. Но вышла заминка. Мама не могла сообразить: укладывать в чемодан зимнее пальто или нет. В голове зародились смутные сомненья. В этот момент было принято решение, спасшее дочке жизнь 1 1 Посёлок Сиверский в Гатчинском районе Ленинградской области был захвачен немцами 1 августа. Детей отлавливали и использовали в качестве доноров. :

– Будешь со мной, никуда не поедешь!

На военном заводе составлялись списки желающих эвакуироваться. Но, пока в магазинах были продукты, мама и многие ленинградцы не хотели покидать город.

4 июля папа записался в заводское ополчение и ушёл на сборный пункт.

В небе стали появляться немецкие самолёты. В городе вспыхивали пожары. Стоял запах гари. Никакой официальной информации не было. Внезапно привычные продукты исчезли с полок магазинов. Это обнаружила Люда, когда утром пошла покупать булку. Жители стали скупать продукты. Наша мама тоже пошла в магазин и купила целый рюкзак сушёной рыбы. Больше ничего не было 2 2 Продовольственные карточки были введены в Ленинграде 17 июля, до начала блокады. Снижение норм выдачи продуктов произошло 15 сентября. В ноябре начался настоящий голод. .

Где-то в середине июля перед отправкой на фронт прибежал папа. Он был в военной форме ополченца и очень торопился 3 3 29 июня, перейдя границу, финская армия начала боевые действия против СССР. Крупное финское наступление на Карельском перешейке в направлении Ленинграда началось 31 июля. Как выяснилось позже, туда и направили ополчение, в котором был папа и его сослуживцы. Осенью его ранил осколок снаряда, тогда же он впервые испытал боль от утраты товарищей. . Не заходя в комнату, он приказал маме срочно собираться и эвакуироваться вместе с заводом. Там как раз готовился к отходу последний состав.

На этот раз мама, уже не задумываясь, уложила в чемоданы зимние вещи, приготовила рюкзак с воблой и утром c дочкой была у проходной завода, откуда грузовик подвозил последних работников до товарного поезда.

Их разместили в теплушке. C двух сторон вагона были деревянные нары, на которых лежали охапки соломы. Туалетом служило ведро.

Поезд двинулся 4 4 Октябрьская железная дорога была перерезана 21 августа после взятия немцами станции Чудово. 30 августа немецкие войска захватили Мгу, перекрыв последнюю железную дорогу, связывающую Ленинград со страной. на восток, в город Казань. Выдали сухой паёк. Дежурный принёс чайник с кипятком. Пока ехали по пригороду видели результаты бомбёжек. Горели дома, валялись трупы животных.

Не успели отъехать от города, как была объявлена воздушная тревога. Поезд остановился. Всем приказали выйти из вагонов и лечь на землю. Нашим истребителям удалось отогнать немецкий самолёт. Поезд тотчас направился дальше.

До станции Бологое добрались только ночью. Железнодорожный узел был забит поездами. Ради маскировки всё было погружено в полную темноту. Паровозы тревожно гудели. Начальник станции запретил всем составам покидать Бологое.

Большое скопление составов вызывало тревогу у начальника нашего поезда. Он был в звании полковника и, как показали дальнейшие события, фактически был настоящим полковником. От него поступил приказ: двери теплушек не открывать, из вагонов не выходить, готовиться к отправлению. После очередного отказа выпустить поезд, который по значению приравнивался к военному, полковник сам отдал все необходимые распоряжения и спас состав. Когда поезд отошёл на достаточно большое расстояние, небо над станцией озарилось разрывами бомб и горящими вагонами.