Гарольд Пинтер - Карлики

Я долго терпел. Может быть, даже слишком долго. Вы вволю напрыгались у меня на животе, вы много раз пытались свернуть мне шею и проломить голову, вы запускали мне в кровь какую-то заразу, вы пытались перемолоть в фарш все мои внутренности. Когда вы были мне нужны, вас не оказывалось рядом, вы прикидывались мелкими, ничтожными чужаками, паразитами. Вы лишь наблюдали за мной со стороны, никакого сочувствия, никакой жалости от вас я не видел. Если у меня горел дом, вы воспринимали это как развлечение, спектакль. Я был для вас неиссякаемым источником всяческих удовольствий. Что же я получил взамен? Да ничего; о какой благодарности или награде может идти речь, когда имеешь дело с такими ничтожествами. Ко мне в дом якобы на чашку чаю заваливались сквернословящие, оскорбляющие меня кровососы, жаждущие поучаствовать в светской беседе, и я стал понимать, что бесконечно участвовать в этом балагане не получится, рано или поздно вы одолеете меня и я погибну от вашего тщеславия и невежества; общение с вами стало моим моральным самоубийством.

Не могу не упомянуть, что в некоторых отношениях вы были в большей или меньшей степени на высоте.

Если согласиться с тем, что я бог, то бог бесплодия и раскаяния. Я для вас никогда ничего не делал. А ведь, пожалуй, стоило. Я постараюсь. Я пробудился. Я смотрю на мир широко открытыми глазами.

Ты можешь принимать это или отвергать. Однако я думаю, стоит вспомнить, что любой амбар, в который не закладывают зерно, рано или поздно будет заброшен и разрушится. Так что меня на этом не проведешь. Я еще переверну не один мир, когда найду свой рычаг. Можешь считать, что тебе повезло, не забывай только о чувстве меры.

Конечно, для того, чтобы уничтожить тебя, мне не придется прикладывать особых усилий. Все, что от меня потребуется, – оставить тебя в покое и позволить быть таким, каким ты хочешь быть. Я бы мог наложить на тебя проклятие, о силе которого ты можешь только догадываться. Но я не хочу, чтобы у тебя или у кого-то еще появился повод для мести. Мне не нужно тебя проклинать. Нет предела тому, что противоречит здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Но поверь: сила за мной, ибо истина принадлежит мне. Так было, есть и будет. Так что я могу дать тебе один совет. Ты должен расшевелить себя. Пока что ты гниешь, как стоячее болото. Если говорить начистоту, в последнее время у тебя вид конченого человека.

Твой ущербный моральный облик не интересовал бы меня, если бы я мог тебе доверять. Но просить меня считать этот облик достойным доверия – это уже непростительная дерзость. Твоя мораль, твоя интимная жизнь – во все это я больше не хочу вмешиваться. Нравится тебе это зловоние – пожалуйста. Ничего не имею против. А вот твоя цельность оказалась под вопросом, тебе никак не удается убедить меня в том, что ты заслуживаешь доверия в этом отношении. Я просил тебя быть честным. Страх и гнев запутали тебя в этом постельном деле. Правда, что и моя цельность частенько пропадала – из-за неудовлетворенности и ненависти. Мне нужно было выжить любой ценой, в самых враждебных обстоятельствах, я дрался, кусался, рубил и резал направо и налево, и делал это, признаюсь, с удовольствием. Вопрос стоял о принципах первородной справедливости. Знаешь, я так и не понял, прав я или нет в своей уверенности в том, что мне никак нельзя было потерпеть поражение в этой битве, мне казалось, что если я паду на поле боя, то это станет катастрофой не только для меня, но и огромной прорехой в общей сумме человеческих знаний и невосполнимой потерей в возможности созидания добра. Тут никакой уверенности у меня нет. Все это только предположения.

Я вот думаю, что зря ты выставил себя таким идиотом в этом постельном деле. Шуму наделал зря. Остается только надеяться, что, когда эхо стихнет, у тебя хватит сил улыбнуться, глядя на руины, которые остались у тебя за спиной. У тебя и мысли не мелькнет, что это я виноват. Вся эта чертова история еще долго будет отзываться в твоей судьбе большими бедами и неприятностями, а ты всякий раз, получив пинок под дых или в пах, и знать не будешь, откуда что берется.

Моя личная месть тут ни при чем, таков уж статус кво этого мироздания. Больше я не позволю безнаказанно меня кусать. Моя плоть покажется вам горькой. И я, кстати, тоже проголодался. Как же я порой смеялся над тем, как Лен выбрасывает доставшиеся ему крохи. Но в какой-то момент я, наверное, и в живых остался лишь потому, что вы оба старались сделать мою жизнь как можно более легкой и комфортной. Могу признаться, хотя это будет святотатством по отношению к самому себе: я действительно ценил эти попытки. Но это не может закрыть нам глаза на истинное положение дел. Вы упрекаете меня лишь потому, что я, по вашему мнению, должен быть совершенством. Так нет же. Я такой, каким хочу быть. Не вздумайте менять меня или оценивать по своим критериям. И не пытайтесь соблазнить своим добрым отношением. Этого добра у меня самого на дюжину таких, как вы, хватит. Ваше дело простое: слушайте меня, ибо я изрекаю истину. Она может быть даже постыдной для всех нас, но пойдет нам на пользу.