Мирьяна Новакович - Страх и его слуга

— Позвольте спросить, куда вы собираетесь после пребывания здесь? — обратился он ко мне, и я почувствовал запах токайского.

Справедливо считается, что пьяные говорят правду, но, кроме того, и им можно свободно говорить правду прямо в лицо, ибо алкоголь иссушает их память, чтобы напоить чувства.

— Я направлюсь во Францию, ваше высочество, в Париж.

— Ах, так? По каким делам, если не секрет?

— Не секрет, — сказал я, хотя это было ложью. Но я сказал это умышленно, потому что он тайну постарался бы запомнить, а так все тут же забудет..

— Поеду посмотреть, чего требует третье сословие. Я слышал, что они выступают против прав дворянства и даже против самого короля и церкви. Говорят, что богатые горожане, те, что с красной кровью, приобрели такую силу, что требуют республику.

— Ха. Но вы же не можете надеяться на то, что третье сословие устранит дворян?

— Я не только на это надеюсь, но и еду туда затем, чтобы им помочь, — ответил я нагло.

— Ах, так.

Он ненадолго замолчал, а потом открыл огонь из лучших немецких орудий:

— Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что какое-то третье сословие сможет уничтожить дворянство. Что не значит, что голубая кровь не исчезнет. Но вовсе не благодаря этим выскочкам, а по совсем другой причине. И эта причина — порох. Мы, дворяне, привыкли к латам, но латы не могут защитить от мушкетов, пистолетов и орудий. Латы были защитой от стрел, копий, алебард и шестнадцатиперых булав, но средства защиты, которые располагаются, по сути дела, Прямо на теле, не могут противостоять новому оружию; Защита должна быть отдалена от тела. Дворянство в этом ориентируется плохо, потому что дворянин — это единство тела, ума, оружия и лат, то есть нападения и обороны. А современные армии состоят из умов, которые не выходят на поле боя, и тел с оружием; средства защиты отдалились от человека. Что же касается третьего сословия, этих новоиспеченных богачей…

— Разве и кто-то из ваших далеких предков точно так же не был в свое время новоиспеченным богачом? — сказал я только для того, чтобы его позлить.

— Чушь. В наших жилах течет действительно голубая кровь, мы все ведем род от древней римской аристократии, которая происходит от героев Трои, а те — от богов. Но позвольте, я продолжу, третье сословие умеет только зарабатывать деньги, точнее, грабить, потому что все эти разбойники и мошенники пооткрывали в городах банки и гребут проценты как евреи. Но они не умеют тратить. То есть, я знаю, они тратят, но на что, позвольте спросить?

Прежде чем я успел ответить, регент продолжил свой орудийный салют:

— Они тратят на азартные игры и шлюх. Дворяне никогда не тратят деньги на азартные игры и на шлюх. Мы тратим на то, чтобы приобрести первое издание Шекспира, на работы мастеров кватроченто и тому подобные фокусы.

— Фокусы?!

— А как еще можно назвать искусство, если не худшим из всех когда-либо выдуманных фокусов, рассчитанных на то, чтобы обмануть, причем не один раз, а каждый, и не кого-то одного, а всех.

— Хм, верно, я-то всегда полагал, что кто-то может обманывать всех людей некоторое время или некоторых людей — все время, а ведь, действительно, искусство обманывает всех людей и все время.

— А кто первым придумал искусство? Вам, дьяволу, это должно быть известно.

— Разумеется, известно. И сейчас я вам это расскажу.

Не понимаю, почему вдруг я должна прервать рассказ о фон Хаусбурге? Хотите, чтобы я рассказала вам о графе Виттгенау?

Его я почти не помню. Он был в Белграде совсем недолго. Может быть, дней десять. Приехал он, кажется, в рождественские праздники. Никто точно не знал истинной причины его визита. Я слышала много версий, но не уверена, что какая-нибудь из них отражает реальность.

Но я абсолютно уверена, что генерал Доксат был невиновен.

Вас не интересует, что произошло в тридцать пятом?! Не слышу. Вас интересует маскарад?

Не помню, какой на мне был костюм. Ведь это было очень давно. Как я могу помнить все маски, которые носила за всю свою жизнь? Маскарадов и переодеваний было очень много. Теперь я стара и не помню, тем более что все эти маскарады не принесли мне ничего хорошего.

Почему я в них участвовала, вы об этом спрашиваете?

Так часто бывает с маскарадами, то кто-то пригласит вас, то вы кого-то. Так принято, знаете ли.

Виттгенау.

Начнем с того, что кто-то хотел пошутить или обратить на себя внимание, или выразить протест, я так этого и не поняла, и поэтому явился на маскарад в маске, которая была точной копией лица графа Виттгенау. Нет, я так никогда и не узнала, кто это был. Но точно знаю, кто не был. Мой муж, потому что он единственный все время оставался без маски. Сначала я испугалась, потому что маска была совершенно как живое лицо, я имею в виду то, что она никак не походила на маску. И я могла бы поклясться, что парик был на самом деле париком Виттгенау. Седые волосы, отливающие голубым.