Б А - Введение в человечность

- ...Господа, у нас сюрприз!... - услышал я удивленный голос рефери. - Господа, первым в финальном забеге пришел скакун Агамемнон, конюшни господина Ферзикова. Поздравляю вас, Василий!

Говорил только судья, он выкрикивал поздравления Васе и Олегу, который получал выигрыш. Топа безмолвствовала. Я почувствовал на себе тяжелые взгляды соперников.

- Самозванец! - донеслось справа.

- Он не настоящий, он рыжий, просто переоделся! - крикнул кто-то справа.

- ...Второй - Ким Ир Сен, третий - Вихрь, четвертый - Метеор... Но наш победитель!...

...Я не помню, как снова оказался в бутылке. В каком-то забытьи я трясся по черной лестнице вниз... Выскочив на улицу, мы запрыгнули в машину и рванули с места с такой скоростью, что меня вжало в холодную стеклянную стенку...

- Оторвались! - расслышал я довольный возглас Кабакова. - Васька, мы их сделали! Агамеменон, я тебе памятник поставлю! Нерукотворный...

Глава пятнадцатая. Первое столкновение с человечностью

Мы выиграли на бегах фантастическую сумму - "десять тонн баксов", как выразился Олег. Отдав тысячу долларов Любе и завезя столько же Кабаковскому отцу, у которого наш гений программизма, оказывается, занимал не только автомобиль и костюм, мужчины разделили оставшиеся от выигрыша деньги поровну и, закупив в универсаме деликатесов объемом в два пакета, взяли такси и приехали домой. Быстро накрыв праздничный стол, они откупорили бутылку и начали мечтать.

- Эх, Агамемнон, теперь я с долгами расплачусь... - томно прикрыв глаза, произнес Вася.

- А я, пожалуй, в Грецию съезжу, - весело сказал Кабаков. - Кстати, на твою, тараканище, историческую родину.

- Не на мою, - ответил я. - Моя, как ты говоришь, историческая родина находится на Зине Портновой, в квартире Ферзиковых-старших.

- Ишь, обиделся! - засмеялся Олег. - Что ж ты так, тараканище, серьезно на вещи-то смотришь? Проще будь, победе радуйся! Спасибо, кстати, тебе преогромное. Есть специальные пожелания?

- Есть, - кивнул я усами.

- Выкладывай, исполним, - проговорил Вася. - Ты сегодня центральная фигура на праздничном, так сказать, столе.

Я оглядел обеденный стол второй квартиры, на котором сейчас сидел и с аппетитом откусил от плитки кусочек финского молочного шоколада. Потом хлебнул прямо с клеенки древнего армянского коньяка, благоухающего юными клопами. А что, приятный запах.

- Люди, я хочу вас вот о чем попросить, - начал я не очень решительно. Давно заметил, что во время праздников о делах не говорят, но удержаться не смог. - Давайте мы с вами продолжим наше победное турне... По четыре тысячи на брата - это конечно хорошо, но сами представьте, какие перед нами открываются горизонты...

- А-а, - посерьезнел Олег, - ты все об этом. Ладно, нам прибыль, но объясни мне, дураку, тебе-то какая во всем этом корысть? Ешь ты мало, дом у тебя, сам говоришь, приличный...

- Кабаков! - воскликнул я. - А мечта?! Я ведь говорил, что хочу на пьедестал взойти... Не перебивайте, пожалуйста! И, если вы такие неподъемные, я других тренеров найду. Среди людей народу, который легко зарабатывать хочет, я думаю, не так уж и мало. Как вы считаете?

- Ты, Агамемнон, успокойся, - Вася крякнул, залпом осушив рюмку коньяку, - никто от твоего предложения не отказывается. Правда, Олега?

- Обижаешь! - кивнул Кабаков.

- Надо будет в Германию ехать, поедем! С такими заработками, легко! Тут, понимаешь, в другом вопрос. Ты о себе подумай, на кого свой народ оставишь?

И точно. Ферзиков прав на все сто. Как же я о тараканах-то своих забыл, меня ж Катерпиллер правителем оставил. Эх, незадача!

Я промолчал, только нерешительно качнул усами. Вася продолжал добивать меня своими тяжелыми аргументами.

- Одно дело, питерские казино брать. Днем потренировался, вечером бега выиграл, бабки снял, приехал домой. Занимайся делами, спи, жри... Короче, делай, что хочешь или что дозволено... Нет, конечно, ни публикаций в прессе, ни сюжетов по ящику, ни пьедестала почета. Одно материальное и физическое самоудовлетворение. Мало? Зато реально и надежно. А уедем в другой город, или, того круче, за бугор? Мы-то с Олегом люди свободные, обязательствами не связанные, не меркантильные к тому же... Мы, короче, запросто... А ты? Решай сам. Но я считаю: или ты должен у себя там в отставку уйти, или с мечтой своей расставайся навсегда. Пусть она останется несбыточной и прекрасной, как сказка братьев Гримм.

- Почему братьев Гримм? - не понял я.

- Так, к слову пришлись, - улыбнулся Василий. - И еще. Ты вот мне сегодня о Золе своей рассказывал. Говорил, что любите друг друга безумно. Было дело?