Б А - Введение в человечность

Вдруг чувствую, что кто-то мой живот чесать начинает. Голову свою буйную меж передних ног опускаю и вижу... Золю. Она тоже лошадь, только рыжая и какая-то маленькая. Типа пони. Она свои грязные уши, из которых длинные волосы торчат (фу, какая гадость), прямо о мое чистое брюхо чешет. Видать, вирус какой-то у нас завелся. Отоларингологический. Правильно сказал?

- Золя, - говорю и сам своего голоса не узнаю, он какой-то ражачный, лошадиный, в общем, - а ну, вылазь наружу! На нас смерч надвигается! Пора прочь скакать, иначе головы не сносить.

А она жалобно на меня смотрит и тихим голоском отвечает:

- Агамчик, милый мой, у меня в ушах ползучий триппер завелся, никак выйти на белый свет не желает. Пусть уж лучше меня копытами вверх твой смерч поднимет и головой об скалу шарахает, чем терпеть такие адские муки.

- А ну вылазь, - ржу я, - шалава Катерпиллерова!

- Агамчик, - стонет она жалобно, - не шалава я... Люблю тебя больше, чем уши чешутся... Сильнее люблю, чем Муше Петропавловскую иглу обосрать хочется... Не обзывай меня грубыми словами, не заслужила я такого твоего обращения...

А сам смотрю, что торнадо уже совсем близко. Разговоры разговаривать некогда, тикать надо, иначе костей не соберешь.

Плюнул я на пони Изольду, и понесся прочь от злосчастного вихря. А тот мою лошадку виртуозно обогнул и меня, значит, целенаправленно преследует. Но не нападает. Я темп увеличиваю, и он быстрее кружится. Я влево, и он влево, я направо, и он туда же. Корче, совсем надежду на спасение разума потерял.

И тут, словно из под земли, прямо передо мною вырастает огромный узкоглазый человек. Раскрыл он свой рот и заговорил Васиным голосом:

- Ты ничего не бойся, Агамемнон, друг Ыумгырбеков тебя в обиду не даст... - и берет своими гигантскими руками смерч да в бараний рог его скручивает.

На землю обломки домиков падают, тараканы дохлые дождем сыплются и дихлофосом воняет так, что хоть ложись и умирай. Но мне почему-то этот запах приятен.

- Озоном пахнет, - говорит друг Ыумгырбеков голосом Кабакова. - Значит это, что гроза кончилась. Вот только инвалидом ты, похоже, на всю жизнь останешься.

- Каким еще инвалидом? - удивленно ржу я.

- Ты на свои ноги посмотри! - отвечает огромный человек.

Я снова голову меж передних ног опускаю и гляжу, что там произошло. Вроде нормально все, подвоха не чувствую.

- Ну что, убедился? - спрашивает мой спаситель со смешком в голосе.

- В чем я должен убедиться?! - ржу я громко-прегромко. - Ответь мне, друг!

- А в том, что ног у тебя - четыре! - гремит его голос.

- Ну, - отвечаю я. - А сколько быть должно?

- Так, шесть! - отвечает вдруг он Золиным голосом. - Ты ж таракан. Насекомый. А у насекомых сколько лапок? То-то! Это еще что... Скоро всего две останется!

И тут меня озноб прошиб. Все четыре мои ноги подкосились, и рухнул я на поросшую стриженой травой землю, показавшуюся мне тверже камня, так больно я об нее грудью ударился. И в тот же миг превратился в таракана. А лапки-то и впрямь четыре!

Но страха нет. И боли не чувствую...

- Вот теперь ты настоящий король! - отвечает откуда ни возьмись появившаяся Золя в своем прежнем, нормальном виде. - Ты, Агам, теперь больше о своем народе беспокоиться станешь, а это твоя первоочередная задача. Шубку, кстати, когда мне купишь?

- Какую шубку? - ничего не понимаю я.

- Катерпиллеровую, - и усиками своими в разные стороны кокетливо водит. - Уж очень мне хочется стать настоящей первой леди.

- Леди Изольдой?...

- Ну, если тебе так нравится, пусть буду леди Изольдой!... Агам, ты слышишь, что я тебе говорю?

- Да, да, леди Изольдой, - повторяю я последние слова из моего ночного кошмара, а сам чувствую, что снова лежу на мохнатой подушке в Золиной квартире, а все, что за последние минуты произошло, просто взрыв подсознания, называемый в человечески-народной среде сновидениями.

- Что с тобой, милый? - удивилась моя любовь.

- Так, ничего. Просто сон странный приснился, - ответил я, переворачиваясь на лапы и так сползая с постели. - Федя не заходил?

- Заходил, - кивнула Золя, - я попросила его тебя не будить. Ты ж устал после своих скачек, да? Он, кстати, сказал, что будет дожидаться в бывших апартаментах предводителя. Мол, надо посоветоваться насчет интерьера твоего будущего кабинета.

- Ага, - зевая, кивнул я усами. - Золотце, кофию сделай. Без лосьона, а то меня чего-то подташнивает.

- Уже готов, - улыбнулась Изольда. - Сейчас принесу. Кстати, ты с кофе закусывать чем-нибудь будешь? Твои странные люди у плинтуса сырок оставили свежий, ветчину...