Хаим Граде - Цемах Атлас (ешива). Том второй

В это мгновение в комнате появился билгорайский ученый. Он засунул руки в карманы брюк, склонился над столом и уперся своим большим животом в низенького худенького конотопца, который сразу же замолчал, втянув голову в плечи, придавленный этим опершимся на него грузом мяса. Билгораец показал гостю, что его якобы головоломный вопрос не является таковым, что, исходя из сути закона, все это вообще пустяк, не имеющий значения.

— Что значит — пустяк? — начал кипятиться уроженец Нарева, ставший сыном Торы в мирской ешиве.

Пренебрежение со стороны билгорайца задело его намного больше, чем все колючие слова новогрудковцев. Минуту спустя оба выдающихся знатока Торы уже стояли и размахивали руками, как ветряные мельницы крыльями. Гость из кожи лез, чтобы сбить Нарев с толку пшатом, но билгораец легко распутывал все заумности мирской ешивы. Он говорил даже, что и сам автор «Кесеф Мишны» [130] Книга комментариев на сочинения Рамбама (Маймонида), написанная рабби Йосефом Каро (1488–1575). собственной персоной не понял Маймонида…

А вокруг… Двое ученых остались одни. Мусарники расползлись с ворчанием хищных зверей, у которых из пасти вырвали сладкий кусок.

— С кем вы тут взялись обсуждать учение, с этой шайкой? Разве они умеют что-нибудь, кроме как раскачиваться за молитвой и кричать «ай-ай-ай»? — рассмеялся билгораец.

— Действительно так, — кивнул гость. Он увидел, что имеет дело с по-настоящему ученым ешиботником. — А вы когда успели? — спросил он.

— Пока они кричат над книжками мусара, я сижу и учусь, — ответил билгораец, приподнимая толстую верхнюю губу над большими редкими зубами.

— Но вы не разобрались с этим заковыристым вопросом! — сморщил лоб гость.

— Ну у вас и заботы! Разве именно сейчас самое время спорить о трудных местах из Маймонида? — билгораец начал выспрашивать, сколько денег такой ешиботник, как он, получает в мирской ешиве и что слышно насчет видов на сватовство? К новогрудковцам в Нарев не приезжают за женихами для дочек большие раввины и богатые обыватели. Сюда приезжают младшие синагогальные служки — найти что подвернется для своих засидевшихся в девках дочерей.

Засунув руки за хлястик сюртука, глава ешивы шагал из комнаты в комнату. Лицо реб Симхи было розоватым и свежим, его золотистая борода искрилась, голубые глаза блестели. В какой бы комнате он ни появлялся, несмотря на тесноту, для него сразу появлялся проход. Он зашел в среднюю комнату, набитую младшими учениками, его взгляд упал на Хайкла-виленчанина. В глазах реб Симхи зажегся огонек, выдававший в нем скрытого озорника. Летом на даче он плавал саженками куда лучше всех ешиботников, купавшихся вместе с ним. Глава ешивы огляделся и начал, как настоящий проказник, подкрадываться к виленчанину.

На протяжении всего праздника Кущей прежние друзья Хайкла по-прежнему старались держаться от него подальше. Он сидел среди веселящихся и думал с тоской, что плохо начал в Нареве и придется вернуться домой. Хайкл уже видел, как он торчит один-одинешенек в большой пустой Поплавской синагоге в Вильне. Вдруг он ощутил резкий болезненный щипок в правое предплечье. Сердито повернулся, готовый дать сдачи наглецу, ущипнувшему его, как мальчишка в хейдере. Но парни были увлечены пением и танцами и даже не смотрели на него. Кто же это сделал?

Лишь глава ешивы, только что прошедший мимо Хайкла, смотрел на него с веселой улыбкой и в то же время с заметным раздражением теребил свой ус, словно говоря: «Ты безобразник, и тебе причитаются побои, но я люблю безобразников». На сердце у Хайкла стало легче, как будто реб Симха своим щипком вскрыл какой-то фурункул на его коже. Он протолкался через тесно стоявших людей к главе ешивы и рассказал ему, что хочет этой зимой учиться в Нареве. Его ребе, Махазе-Авром, тоже хочет, чтобы он остался в ешиве.

— Ладно, — холодно ответил реб Симха после долгого молчания и добавил немного веселее: — Раз Махазе-Авром это предлагает, посмотрим, — неожиданно он рассмеялся и хитро моргнул своими голубыми глазами. Он явно был доволен, что виленчанин принял его болезненный щипок и промолчал. Через мгновение он снова был серьезен и стал медленно поглаживать свою длинную узкую золотистую бороду до самого ее кончика. — Ведь Тору вы можете черпать, как из колодца, у Махазе-Аврома, но ваш ребе считает нужным, чтобы вы находились среди хороших товарищей, — закончил разговор реб Симха Файнерман, и новый, только что принятый ученик понял намек главы ешивы, что ему больше не следует водить компанию с логойчанином.