Эдуард Лимонов - Книга мертвых-3. Кладбища

Как свидетельствуют его и фамилия, и отчество, отец Виталия был ссыльным поляком, потому Стацинский и родился в городе Кызыл — Орде в Казахской республике в 1928 году.

Итак, Париж, 1980‑й. Я пришел с Еленой Щаповой, она меня привела. Подымаясь наверх, слышу шум. Это — многочисленные гости Стацинского. Сам он выходит, согбенный, по виду — глубокий старик. Ехидный, насмешливый, в тренировочных русских штанах с вытянутыми коленками. Штаны пристегнуты к свитеру большими булавками. Он умрет в 82 года, тогда ему было 52, однако он уже больше не изменится. Он рано стал стариком, чтобы остаться им далее до самой смерти, на тридцать лет.

Первые впечатления. Что милейший, наглый, ерничающий старикан прошел через тюрьму, поскольку ведет себя как развязный, смелый зэк. Оказывается, что да, он–таки сидел в Бутырской тюрьме, правда, совсем еще в нежном возрасте, в возрасте 13 лет, всего 3 месяца. Рисовал для уголовников наколки.

Гости в подавляющем большинстве своем — эмигранты. Русские. Есть и французы. И две польские сексуальные рабыни Стацинского, разумеется, они же здесь живут.

С Еленой Стацинский знаком через ее первого мужа — Виктора, это тот же круг, художники–иллюстраторы, Виктор, видимо, получал от Стацинского заказы.

У стены стоит, покачиваясь, пьяный красивый юноша, похожий на молодого Марлона Брандо. Это герой–диссидент Вадим Делоне, поэт и автор книги «Портреты в колючей раме». Он 1947 года рождения и в 1968‑м участвовал в демонстрации на Красной площади против ввода советских войск в Чехословакию. Вышел в 1971 году, в 1975‑м эмигрировал во Францию вместе с женой Ириной.

У Делоне славный предок. Это комендант Бастилии de Looney (так, кажется). Это его отрубленную голову таскала толпа на пике целый день 14 июля 1789 года. Естественно, что близкие de Looney бежали в самую удаленную от границ Франции европейскую монархию того времени — в Российскую Империю. Прадед, дед и отец Вадима — все выдающиеся математики. Вадим — среднего размера поэт, участвовал в литературной группе СМОГ — самое молодое общество гениев. После письма в ЦК КПСС с требованием легализовать смогистов и СМОГ, в 1966 году еще, он был исключен из комсомола и из Московского педагогического института, где учился.

Делоне — диссидент со стажем, но с дефектами. В Париже, в городе его контрреволюционных предков, ему бы и карты в руки, давай, дерзай, пиши, становись академиком французской Академии, иди в политику, но Вадим слаб и пьет по–черному. Его любимое место распития не кафе, нет–нет, но за фонтаном Медичи, с другой стороны, если пробраться сквозь кусты, можно было его увидеть. До 1983 года, потому что в 1983‑м он умрет от сердечной недостаточности.

В СМОГе было немало трагических русских мальчиков, плохо кончивших, в том смысле, что рано погибших, вследствие неприязненных отношений с алкоголем. В 37 лет был найден в пустой летней квартире родителями, вернувшимися с дачи, разложившийся труп вождя смогистов Леньки Губанова. До сих пор жив, к тому моменту, когда я пишу эти строки, до сих пор жив в Лондоне Владимир Буковский, тоже смогист когда–то, затем превратившийся в знаменитого диссидента.

В 2010 году он согласился заменить Людмилу Алексееву в качестве заявителя акций «Стратегии‑31» и оставался заявителем до мая 2014 года, когда я решил изменить формы митингов на Триумфальной. Заявитель Константин Косякин скончался в августе 2013 года.

Русские мальчики из СМОГа… У меня даже возникло теплое чувство вдруг к ним. «Я сегодня стреляюсь с Родиной!» — писал Ленька Губанов. Он часто обращался в стихах к Вадику Делоне, называя его «поручик». Романтика декабристов присутствовала у русских мальчиков из СМОГа.

— Какой красивый мальчик! — сказала Елена, всмотревшись в Делоне, качающегося у зеленой стенки. — Жаль, что пьян.

Мы давно уже не были мужем и женой в ту пору. В Риме у Елены остался муж — итальянский граф. В Париже она завела свежий роман со мной, потому мне не понравилось ее замечание и я на всякий случай отвел ее подальше от пьяного красавца.

Еще один штрих к стоявшему у стены Вадику. В его книге есть неприятный персонаж «конопатый». Прочитав «Портреты в колючей раме», я без труда узнал в «конопатом» своего друга детства Костю Бондаренко, он у меня фигурирует в «Подростке Савенко». Во как судьба смешивает коктейли из людей. Делоне отбывал свой срок в лагере в Тюменской области.

Виталий Казимирович впоследствии еще больше исхудал, обнаглел, стал похож на злого бомжеватого Дон — Кихота. Кстати, брат–близнец Дон — Кихота это ведь Кощей. У обоих фамилии начинаются на «К».