Всеволод Фабричный: Вата и гвозди [сборник рассказов]

Внезапная смерть может приключиться с кем угодно и когда угодно. Смерть не будет спрашивать — домыл ли ты посуду, или досмотрел волнующий и неприличный кинофильм. Ей начхать. Падай, сползай с дивана, катись вниз по лестнице, разбрасывая зубы и карманные мелочи. Она пришла, и никто за тебя не вступится. Смерть также абсолютно не интересуют твой возраст, положение в обществе и твой сусловидный страх перед ней. Безжалостная фигура.

Но отчего приключается внезапная смерть? Пишут, что от инфаркта, от инсульта…ну и от того, что в мозгах какие–то сигналы подкачали…Все это правильно, но я уже многие годы терзаюсь одной маленькой теорией — она мне часто не дает покоя своей неподтвержденностью и туманом. Разрешите объясниться…

У тебя в носу растет длинный волос. Он уже настолько подрос, что бесстыдно вытарчивает из ноздри, и когда ты смотришься в зеркало — намекает тебе на твою убогую, устарелую жизнь. Ты, конечно, можешь его выдернуть или сжечь пламенем зажигалки, но ты этого не делаешь, потому что «и так все на свете заляпано говном». Нет стимула. Зачем выдирать свой постыдный волос, когда любимая продавщица спортивного магазина смотрит на тебя, как на обильно сочащийся свищ? Разве это поможет? Ну, срежешь ты его, станешь на полпроцента привлекательнее…Мир не изменится от твоей жертвы. Все равно он не для тебя.

Но не в этом дело. Теперь о теории: допустим, ты все–таки решил волос этот свой отвратительный срезать. Ты берешь у мамы (жены, сестры) ее маленькие маникюрные ножницы, подносишь лицо близко к зеркалу, руки подрагивают, но ты все–таки удачно удаляешь свой «длинный и черный» И после этого тихо сам себе говоришь: «Ну, вот и вся недолга!». Смерть. Тебя уже нет. Найдут через семь минут (испуганно галдя, ворвутся в ванную), уже холодеющим, с разбитой о край унитаза головой. Внезапная смерть. Остановилось сердчишко. Но почему? Ты ведь даже пить почти бросил. В понедельник с утра напиваешься, но зато во вторник уже только чай.

Теория состоит в том, что в нашей жизни всегда есть какой–то набор слов, или дел, которые моментально приведут к смерти. У каждого этот набор разный. И большинство людей просто никогда что–то такое не скажут и не сделают, потому что это все равно что сейф наобум открывать. Можно сто лет шестью цифрами манипулировать и ничего не получится. В данном случае — человек умер потому, что ему изначально на роду было написано умереть тогда, когда он скажет: «Ну вот и вся недолга» после того, как срезан волос в левой ноздре (маникюрными ножницами). Человек просто умудрился найти ключ к своему шифру. Свою фатальную комбинацию. Если бы не ножницы это были, а пальцами бы он волосище свой дернул — ничего бы не случилось. И если бы сказал не «Ну вот и вся недолга», «Ну вот, бля, и вся недолга» — тоже бы ничего не произошло.

У него это «из–за волоса». У меня это может случиться тогда, когда я, увидев, что у меня в пачке больше нет сигарет, наморщу лоб и скажу: «Мама мия, что за жизнь проклятая». У продавщицы спортивного магазина это может произойти тогда, когда она, подтираясь после дефекации, уронит рулон бумаги в унитаз и, вытаскивая его из глубины, прошипит: «Ну ты, ссскука белая».

Сосед Василий умер от инсульта в цветущем сорокалетнем возрасте. Это потому что сын завел хомяка, хомяк сбежал из клетки, спрятался за кроватью, и Василий, доставая его, заорал что–то не то. Лучше бы не орал. Лучше бы маленький Арсений купил морскую свинку — не лежал бы бездыханный папаня на полу с лицом цвета говядины.

Бизнесмен Павел не так отключил кондиционер, трехлетняя Маша нашла на даче бронированную колючую медведку и, когда показала ее маме, сказала при этом что–то роковое. Старушка Павловна (которой и так уже скоро переходить в мир иной) умерла на год раньше своего срока потому что, смотря программу новостей, подавилась овсяным печеньем и, отхаркавшись, обхватила руками черепашью шею и простонала своему деду: «Ой, ой, мне так сильно плохо сейчас». Без второго «ой» не было бы ничего. Священника Антона выгнали из церкви за скотоложество. У него произошел нервный срыв и его пришлось выносить из храма. Он уцепился за любимую икону, замычал что–то и сразу же испустил дух. Врачи сказали, что «разрыв сосуда».

Сотни примеров. Каждый день, каждый час кто–то говорит и делает что–то не то. Иногда мне хочется сидеть и не двигаться. Ничего не говорить и не делать. Ждать своего законного конца и не волновать теорию лишними словами и телодвижениями…