Всеволод Фабричный: Вата и гвозди [сборник рассказов]

Папа давно уж упал. Крики снизу, крики сверху. Уже и скорую вызвали, орут что–то о воздухе, о крови и о том, что надо что–то немедленно извлекать. А я все стою, вцепившись в перила и понимаю, что самое бы мне время сейчас бросить все настоящее, бросить бред этот сивый…Такая ситуация дает разрешение на все. Напрячь мускулатуру до треска и потемнения и окончательно спятить. Тогда ведь и анти–гостинная не понадобится. Меня тогда вообще никто не найдет. Клещами акушерскими — и то никто не вытащит нужного им меня из глубины освободившегося ума.

Здравствуйте, дорогие бабушка и дедушка!

В марте я нашел новую работу. Это небольшая птицеферма около Подольска. Добираться туда очень долго и нудно; сначала было довольно тяжело покрывать такие дистанции, но сейчас я уже потихоньку привыкаю. Вот видите как получается: я — когда к вам приезжал на лето — всегда за курочками смотрел, а теперь с ними работаю. Конечно, тут эти бройлеры не вызывают особого восторга и интереса, не то что тогда у нас…

Меня взяли пока что условно, но испытательный срок скоро пройдет. Работа моя невеселая и грязная: я убираю помет, поливаю пол из шланга, выношу мусор. В общем на подхвате всегда и везде и каждый работник мой начальник.

Первую зарплату я получил с большим опозданием. Все как всегда… Я сперва даже хотел идти жаловаться, но потом подумал: а какой в этом смысл? Я как всегда составлю в уме целую речь, всякие фразы–находки обидные придумаю и так далее, а когда зайду в кабинет — так все и кончится. Начну что–то говорить, покраснею, залепечу, забормочу и опять на смех всем дамся… Ну, слава богу, все–таки заплатили.

Рядом с птицефермой есть маленькая речушка. Там наверное летом рыбу удят. Достаточно живописное место — я иногда обедаю на куче опилок (видимо, с птицефермы). Мягко, и солнце пригревает.

Конечно люди здесь паскудные. Матерятся и выпивают. Украли у меня мою «игралочку» и две музыкальных кассеты. Иногда некоторые лихачи пытаются вызвать меня на конфликт, задеть как–нибудь. Но у них ничего не получится. Они резину моего лица даже поцарапать не смогут. Девушки здесь просто жуткие. Пустые, пустые головы. Хихикают, курят, обсуждают шмотье и сплетничают. Я даже боюсь к ним подойти. У меня опять может потечь, а сейчас у меня нет денег, чтобы ехать в «сорок восьмую», и все там это опять затыкать и останавливать. Так что отвечаю на вопрос бабушки о невестах: нет у меня никого и вряд ли будет.

Несколько дней назад меня даже хотели подставить. У нас умерло восемнадцать бройлеров (скорее всего, желудочная какая–то хворь — у них с клювов серое что–то капало) и на меня попытались свалить, что, мол, это я какие–то химикаты рассыпал. Но я отбился. Сами заморили, кормили дерьмом и, конечно, сразу решили меня сделать козлом отпущения.

С моей болезнью у меня сейчас все в порядке. Нет, конечно, «все в порядке» у меня не бывает и быть не может, но по сравнению с прошлым годом все еще более–менее. Принимаю витамины и те таблетки, что мне тогда посоветовали. Подушка теперь всегда девственно–белая, по ночам все тихо. А помните как прошлым летом было, когда вы приезжали? Паук мой ведет себя удовлетворительно. Паутина только чуть–чуть мешает и — судя по последнему снимку — она теперь ближе к затылку. Иногда утром я если в ухе поковыряю — то кусочки могут выпасть, но очень маленькие. На пальце сразу тают. Детей он пока что не плодил, но чувствую, что к маю–июню опять разродится. В области левого виска тяжесть такая порой… наверное, яички уже отложил. Главное, чтобы паучки сразу все вышли, ну у меня и капли на этот случай есть и пинцет специальный и все что надо. Потому что если их сразу не выгнать — на меня ярость страшная нападает или апатия сильная. Ну вы знаете. Я так думаю, что когда они перемещаются внутри головы — они лапками на какие–то части мозга надавливают и у меня изменение характера резко происходит. И пошатывать начинает. Я ведь тогда чуть этого хмыря с рыбзавода не убил… А что он мне сделал? Просто спросил где автобусная остановка и это меня вдруг так завело, что вот прямо схватил бы его левой рукой за горло, а правой бы бил, бил, бил пока у него лицо не исчезло… Вот что эти «детки» со мной творят…

Но сам паук редко шевелится. Правда, вот вчера, когда на электричке на работу ехал — ясно почувствовал, как он под черепом побежал. Не знаю, что он ест — теперь, наверное, на чистый мозг перешел. Насекомых я ему скармливать зарекся, потому что, во–первых, я не уверен, что он их съедает, а во–вторых, у меня уже ушной канал весь воспалился от спирта и марганцовки — все таки грязь на этих мухах такая…и инфекция — как тут не капать спирт? Вот и получил воспаление…. В общем, что будет то будет.