Эдвард Куровский: Романтическая девушка Оля

Оля увидела газету «Жиче Варшавы» на тахте и сказала, что не знает польского и не понимает, что там написано. А мне не хотелось переводить ей даже названия статей, думал-то я совсем о другом: о том, что не мешало бы нам поговорить с ней ещё минуту-другую, — но о чём же? Если бы я не знал русский язык, всё было бы просто. Оля тоже молчала, хотя и была воспитана в современной духе.

— Какое чудесное сегодня море, — произнёс я и подошёл к окну. Я думал, что она по-дойдёт тоже, и тогда я нежно обниму её.

Но она не подошла.

— Я тоже люблю Чёрное море, — а сама всё натягивала, натягивала платье на стройные свои бёдра, словно хотела этим обратить на себя внимание. — Каждый год сюда приезжаю.

— Одна?

— На сей раз одна.

— А раньше?

— С отцом.

Опять была минута, которую надлежало чем-то заполнить. Я набрался смелости и подошёл к сидевшей на стуле девушке. В вырезе платья была виден верхний край её загорелой груди. Я осторожно взял гостью за руку потянул к тахте. Оля так же мягко, но решительно отстранилась от меня. Чувствуя себя неловко, я, тем не менее, решил повторить попытку, но когда глянул Ольге в глаза, сразу же раздумал. «Хорошее воспитание подсказывает девушке, что позволить что-либо можно только в следующий раз, — подумал я. — Что ж, и ладно. Пусть идёт себе, завтра всё будет нормально. Наверно, просто пришла на разведку. Шпионит…» К тому факту, что горничные гостиницы каждый день изучают чемоданы своих гостей, я уже привык. Да теперь и не до этого было. Меня волновало только одно — тело Оли.

На следующий день она пришла завтракать весёлая, первая кивнула мне, и я пригласил её на пляж, уверенный в том, что всё теперь будет как надо. Она ответила: «Охотно. Я сама тебя там найду». Мне стало ясно, что по какой-то причине она не хочет идти рядом со мной. Ничего страшного, подумал я, присмотримся пока к другим.

Я не знал, в каком номере живёт Оля, да это, собственно говоря, не очень-то интересовало меня. Я увидел, как отпирает дверь девушка примерно её возраста или, может быть, чуть старше, но гораздо полнее её.

— Вам помочь? — Я взял у неё ключ.

Замок немного заедал, но я всё-таки его отпер и спросил, выбирается ли она на пляж. Конечно, ответила она, за этим и приехала сюда из Новосибирска, — но всё же пойдёт туда одна, потому что я наверняка буду с той блондинкой, которая вчера приходила после ужина. Я возразил ей, сказал, что иду один, но она объявила мне, что не любит переходить кому-нибудь дорогу, даже на курорте.

— А подглядывать, кто с кем, вы любите, да?

— Все любят это, — ответила она, усмехнувшись.

Я пошёл один, надев тонкую рубашку и тиковые брюки, а плавки прихватив с собой. Солнце ещё не слишком припекало, оно бросало на тёмно-синюю поверхность моря розоватые лучи.

Я легко сбежал вниз, туда, где на бульваре росли пальмы и в буйной зелени белели колонны.

На узком каменистом пляже лениво шевелилась толпа курортников. Главным образом, это были больные люди. Тут непросто было даже встать куда-нибудь, а уж лежанки доставались только счастливчикам. Острые камешки царапали подошвы, люди входили в воду в сандалиях. Я с трудом выбрался на такую глубину, где можно плавать. В воде уже не было толкотни. Я поплавал «жабкой», а потом, перевернувшись на спину, глубоко задышал, глядя в небо. В тёплой солёной воде Чёрного моря напряжение отпустило меня.

— Ну как? — услышал я женский голос.

Рядом со мной плыла Оля.

— Всё в порядке, — ответил я, обрадовавшись этой встрече.

— Поплыли дальше? — Она купалась без шапочки, убрав волосы со лба.

Около буйков мы развернулись, чтобы не засвистел спасатель. Она, будто бы случайно, прикоснулась ко мне плечом. Я подтолкнул её коленом в бедро, а она плеснула мне в лицо водой. Я подумал о том, что здесь неплохо было бы перевести наш флирт в несколько иное качество.

Она плыла классическим стилем, а я, оставшись чуть сзади, думал о том, что одним движением руки мог бы расстегнуть верхнюю часть её купальника, и неизвестно ещё, поймала бы она её в воде. Моя нога смогла бы стянуть её трусики, у которых, судя по всему, достаточно свободная резинка: они чуть сползли сзади, и я видел ложбинку между ягодицами. Возбуждение моё наползало откуда-то от желудка вверх, но, разговаривая с Олей, я притворялся равнодушным. Я понимал, что, скорей всего, не произвёл на неё никакого впечатления, поэтому она лишь играет со мной.

Вылезать на берег по острым, как толчёное стекло, камням — сущая мука. Нужно было найти свои сандалии. Оля оставила их где-то в другом месте, поэтому возвращались мы в гостиницу порознь.