Эдвард Куровский: Пёс Бронька

Ты хорошо знаешь, что живёшь второй раз, и что теперь ты собака потому, что раньше, когда был человеком, не любил своего Амура. Тебе нравились животные, когда они были в телевизоре, в зоопарке, пусть даже у соседей, но только не в твоей тесной квартире. Когда у тебя был дом с садом, а у твоего пса будка, ты иногда приходил к нему, чтобы поиграть с ним, потрепать за уши, подразнить его. Собаке не дозволялось входить в дом даже зимой, миску с едой приносили к будке.

А теперь ты и сам собака, зовут тебя Брониславом — хозяйка почему-то думает, что когда-то у тебя было именно такое имя. Хозяина же это ничуть не волнует, он вечно приходит пьяный или они вдвоём с товарищем пьют дома, и тогда, если у него хорошее настроение, он бросает тебе кусочек колбасы, а когда ссорится с хозяйкой, приходит в ярость, пинает тебя, называет «дурнем». Тебе негде спрятаться, под столом на кухне слишком мало места. Хозяйка у тебя как будто бы неплохая, но ты обязан выполнять её причуды. Иногда она начинает доказывать хозяину, что ты сиротка, не знаешь ни родителей своих, ни братьев и что ты никак не можешь повидаться с ними, а хозяин отвечает на это так: «Ты совсем мозгами поехала со своим псом». Иногда они ругаются из-за тебя, хозяин злится («А когда собаке готовишь, почему-то у тебя никогда не пригорает»), а ты не понимаешь, о чём это они, но на всякий случай жмёшься к хозяйке, а та вечно нервничает, защищает тебя:

— Почему ты кричишь на пса?

— Он оставил кость посреди кухни, я чуть не упал. Он что же — не понимает, что нужно убирать за собой? Ему хоть говори, хоть кол на голове теши.

— Это выше его понимания.

— А слово «гулять» он всё-таки понимает! Понятливый, когда надо…

Хозяйка возвращается домой, ты слышишь, как она гремит замком, и по запаху из щели под дверью догадываешься, что это точно она. Впрочем, это запах не её, а той мерзкой жидкости, которой она поливает себя, а тебе хотелось бы, чтобы пахло потом соседской суки, но к ней как раз тебе не добраться, охраняют её жуткие сапоги старой бабы и поводок твоей благодетельницы.

Ты обнюхиваешь ноги своей хозяйки (они меньше всего смердят духами), виляешь хвостом, — да, собственно, это он сам по себе виляет во все стороны, стукаясь то об стенку, то об её платье, — и тебе известно, что будет дальше: хозяйка запрётся в ванной и откроет воду, потом выйдет оттуда в одной только кофточке, без юбки и трусиков, ни одна из соседок так не ходит, и принесёт нарочно покрывало, расстелет его на тахте, а после этого позовёт тебя в комнату, и ты обязан будешь прийти, иначе оттаскает за уши, и заставит обнюхать то её разящее мылом место между ногами, куда она ткнёт тебя носом, а потом поищет твою пипку и начнет её трепать, а когда эта штуковина высунется из футлярчика, впихнет её в щель между своими бедрами, если ещё раньше всё не кончится быстро, и начнёт горячо уговаривать тебя сделать то, что ты совсем не любишь делать, но отказать не можешь, хотя ты во сто крат сильнее желаешь пахнущую сучку, которых полным-полно в деревне — так, по крайней мере, тебе кажется, ты чувствуешь это так же, как чувствуют воздух свободы, свежий ветер, вольную волю.

Ты бежишь по пашне за огородами по росистой траве через земляничные поляны видишь а скорее чуешь удирающих мышей выпархивающих птиц и несущихся впереди тебя диких кроликов зайцы тебя тоже боятся потому что не знают что ты не сделаешь им ничего плохого ты погонишься просто от　　восторга что тебя кто-то боится но погоня эта закончилась бы позором ты остался бы далеко позади вот разве что только с горки заяц ведь не умеет бежать вниз кувыркается потому что задние лапы у него гораздо длиннее и сильнее тебе хотелось бы чтобы тебя приласкал какой-нибудь человек большой примитивный грубый но порядочный и пусть он изредка вытаскивал бы из штанов свой ствол и мочился вместе с тобой ты жил бы в своей будке и охранял бы его дом и весь двор который был бы и твоим тоже ты лаял бы в своё удовольствие можно даже и на цепи побыть это тебе не мешало бы но ты пришёлся бы кстати если б какой злодей залез за курами или собрался прирезать поросёнка ты поднял бы такой шум что не только хозяин но и соседи пробудились бы и чудесно пахнущие сучки разбрехались бы они всегда отзывались бы на твой голос а потом подбежала бы одна из них и подставила б свой задок а твоя штучка сама выскочила бы из футлярчика и вошла бы в то пахнущее местечко а если бы твой хозяин забил свинью