Александр Грог - Время своих войн 3-4

(конец вводных)

----

СССР в течении 50 лет противостоял США, и за этот период в локальных Европейских конфликтах погибло 200 тысяч человек, но спустя последующие пять или семь лет, когда Россия перестала служить противовесом, когда отстранилась, счет внезапно перевалил за миллион. США стало подтягивать собственные войны к Европе — целить в самое ее подбрюшье.

— Милошевич испугал НАТО до усрачки, но ему не хватило восточной вожжи под хвост, чтобы идти до конца. Слишком объевропеился! Когда НАТО по факту объявило ему войну, надо было сразу же бомбить их европейские склады в Италии и Германии, высылать диверсионные группы…

— И что бы было?

— В конце концов — то же самое, — вынужден признать Председатель. — Но!..

Не продолжил, оставляя за этим «но» очень многое…

Председатель из тех, кто, не замечая собственных ошибок, достаточно умен, чтобы учиться на чужих.

— Что всабачишь в жизнь, то в ней и найдешь! И тут, как не дрессируй — это самое тебя и укусит…

— Не все ли равно, коль так?

— Не все! И тебе не все равно! Иначе зачем все? Зачем Россия? — заводится он, начиная очередной бесконечный российский спор…

Георгий вроде бы издалека, но смысл ведет не к собственному мирку — к общему, тому что всех коснулось. После развала Державы, которая пыталась экспортировать социальное равенство — сегодня в большинстве стран идеологию преступную, преследуемую, поскольку: «это ж надо же такое придумать — уровнять! — вровень выставить тех, кто мыслит себя только над человеком, с теми, кто всю свою жизнь, из поколения в поколение, не может свести концы с концами…» Всем понятно, что денег в мире может существовать только определенное количество. У одних их много, у других почти нет. А вот уровнять, сделать так, чтобы у всех было в достатке, примерно поровну — есть самое главное преступление против демократии.

Переделать весь мир под мир паразитов — новая идея современности, но чреватая тем, что когда–то паразиту остается единственная возможность паразитирования на себе.

Разве «Москва» не жаловалась все годы: «Как бы хорошо я зажила, если бы не остальная Россия!»

Нужно сказать, много достигли. Вне Москвы стали меньше жить на восемь лет. — Мало! Трое мужчин из четверых не доживают до пенсии. — Мало! Ой, как мало! Надо, чтобы все четверо, и чтоб все платили в «пенсионный фонд». Очередного временщика подвели под присягу. И с прежним было не понять, не разобраться. Вроде одной рукой лепит, а другой ломает. Горбачев–то с Ельциным ломали всеми четырьмя… Вот и пойми — кто таков? Опять назначенец от «пятой» — нести чушь про капитализм с человеческим лицом? Поставленный для сохранения как можно дольше имеющейся блядской сути вещей? Той сути, по которой Москва превратилась в одну паразитирующую на теле России посредническую торговую контору, распродающую все и вся — выставляющую на розничные и оптовые торги ее будущее…

А в остальном мире?

— Царство справедливости захотелось? Социального равенства? Не демократии, которая позволяет каждому свободу, в том числе и свободу подохнуть с голоду? «Мы идем к вам!» Нет для демократии и либерализма ничего страшнее социального равенства — и все последние войны ведутся исключительно за неравенство! Когда следующая? По какому поводу?

Про мужские, пусть и сучьи дела, первыми проговариваются бабы.

— Небось, уже такое слышал? — говорит Георгий, и тут же, слово в слово, цитирует, то Вайру Фрейберге — латышскую президентшу, то иудейку Олбрайт — мать бомбежек Югославии, в бытность ее госсекретарем США, то Маргарет Тетчер, когда–то железную премьершу Англии, а теперь скорбно ржавеющую, впрочем, не разделяя — кто из них что собственно сказал: — «Это не справедливо, что природные богатства Сибири принадлежат только России — они должны принадлежать всем под контролем США!», «С Россией нельзя решать серьезных вопросов, кроме как военным путем!», «Русских оставить не 150 миллионов, как сейчас, а 15 миллионов — вполне достаточно для обслуживания шахт и рудников!» А причиной и символом всего этого — бешенство матки — статуя «Свободы» — этакая ненормальная тетка с факелом, а точнее — богиня Паллада, условно — разума, а по факту — безумия, войны и секса — короче, свободы, как ее они понимают. И факел — не для просвещения, а чтобы поджигать…

Вот казалось бы, что взять с психованных баб, теперь уже на пенсии, но в чем заковыка, еще раньше то самое (и это мало кто заметил) озвучил представитель Вашингтонского обкома Ротшильда — губернатор всея Чукотка — Борис Абрамович, высказавшись в следующем духе, что «богатства Якутии не должны принадлежать единолично России, а всему миру», за что во времена Сталина незамедлительно был бы поставлен к стенке, после подробного собственного пересказа: с кем и за сколько продался — когда стал наймитом Запада…