Александр Грог - Время уродов (История Восьмого)

Александр Грог

Время уродов

/история Восьмого/

"Каждого в течение жизни должна манить своя иллюзия. Иначе пропадает смысл движения..."

ПРОЛОГ

"...Уроды прорвались в районе поста номер 14. Два резаных ополченца. Один совсем, второй сработан небрежно - удалось заклеить. Стрелок без видимых повреждений, наличествуют явные признаки заражения - предварительный диагноз - "зеленуха". В бессознательном состоянии сдан в карантинный отстойник Южных ворот..."

На полях набросал вопросики-памятки для себя: "Почему Южных, а не спецприемник?..

Второе: Имело ли место корпоративность Стрелков?"

И сам же себе, уже не записывая - Южные ворота ближе всего к блокпосту номер 14, реакция естественная - раненого в город, зараженного - на Свалку...

Записал: "Корпоративность Стрелков по данному случаю в пределах нормы..."

ВАГОН ПОДЗЕМКИ, 6-ая ЛИНИЯ

СЛУХАЧ, МАСТЕР, ЛИДЕР...

Духота... Набитый электровоз метро с жаркого обжигающего солнца наконец-то нырнул под землю. Он провалился в темноту туннеля и одновременно ударил по ушам звуком отраженным со стен. С запозданием включились тусклые лампы вагона. Под землей против ожидаемого не стало прохладней, липкая духота обволокла тела влажной пленкой. Окна еще с позапрошлой зимы были намертво скрученные ржавыми болтами. Следующая станция приняла на себя поток людей - вагон выпустил едва ли не половину стоящих. На короткое время стало легче, но лишь до следующей, узловой, где опять должны были натолкаться потные неприятно пахнущие люди.

Девушка дышала тяжело. Стоящий рядом парень уловил немой просящий взгляд, вдруг сильно побледнел и быстро, будто на мгновение потеряв равновесие, приставил ладонь к стеклу. Ладонь прилипла - только девушка заметила, что палец неимоверным способом изогнулся, и ноготь с тонким противным скрипом прочертил по стеклу идеально ровную окружность. Девушка тревожно взглянула по сторонам и попыталась прикрыть работу парня...

Вторым движением молодой мужчина углубил черту и полностью замкнул ее в круг. Затем на подушке большого пальца сама собой выросла присоска - совсем такая же, какую обычно лепят к стрелам детских пластмассовых луков - он прижал ее к центру, шевельнул раз-другой... Стекло гулко, как показалось девушке, лопнуло, сквозь дыру потянуло воздухом.

Вот только тут спохватился задремавший Лидер, стебанул по мозгам запоздавшей командой "Отставить!"

Но и вагон уже встрепенулся от дремоты. Орал какой-то издерганный недоумок, указывая пальцем, брызжа слюной: "Уроды! Я видел! Уроды!!"

РАЙОН ..., КВАРТИРА

ВОСЬМОЙ СТРЕЛОК

Духота.

Ни свет - ни заря, разбудила суетливая муха. Сначала она села на лицо в районе левой брови, потом, противно выстукивая лапками, двинулась по лбу к переносице, пребольно приложилась своим хоботком... взлетела и снова села...

Стрелок ударил себя по щеке. Промахнулся.

То есть не совсем промахнулся, но по мухе не попал. Цапнул с тумбочки трехзарядную машинку, стал приглядываться к стенам. Намерения были мстительны. Взгляд со сна. Сосредоточился - муха явно была из тех шизанутых, что нажравшись какой-то химии, последние полгода терроризировали весь город, пытаясь откладывать личинки кому попало. Эта еще вдобавок страдала каким-то собственным насекомым геморроем - никак не удавалось зафиксировать ее в перекрестии прицела. Если и садилась, то на лишь какую-то долю секунды.

Наконец, Стрелок сдался. Ударил влет - наудачу! - и, конечно же, не попал. То есть, опять-таки, не совсем промахнулся - разнес пластиковую висюлку светильника. С трудом удержался, чтобы заодно не всадить заряд в религиозную картину, подаренную соседкой, совсем некстати изображающую "Великое Прощение". Но каждый выстрел обходился в четверть дня работы на Главной помойке города, и предстояла плата за квартиру - конуру, но привык, сроднился, даже в плесени северной стены виделись замысловатые картины современных художников, становившиеся особенно реалистичными после четвертой баночки глицеринового пива.

Проветривая комнату, разглядывал неприятную, с трещинами, дыру в стене. Выковырял пулю, но она оказалась слишком деформированной, чтобы еще на что-то сгодиться. Не подходила даже для гладкоствольных труб Первого Стрелка, который набивал свои машинки всякой дранью, вплоть до рубленных гвоздей. Еще Первый самостоятельно изготавливал затравку и зелье под заряд. Можно сказать, каждый выстрел обходился ему задешево, почти даром.