Рольф Лапперт - Пампа блюз

Я придерживаю дверь, пропуская Карла вперед, и мы заходим в магазин — смесь закусочной, киоска и видеотеки. На стенах висят плакаты с рекламой моторных масел, напитков, сигарет и фильмов. Одна из полок забита пакетами с чипсами, шоколадками и журналами, на другой разложены щетки стеклоочистителя, скребки для льда и упаковки с ароматизатором. Когда срок годности съедобных продуктов истекает, они достаются нам: Йо-Йо, Карлу и мне. Хотя на сырные крекеры и желатиновых мишек я уже давно даже смотреть не могу, а Йо-Йо ест только то, что считает полезным, — все то, что здесь не продается. Зато Карл уплетает предложенное с таким аппетитом, как будто я вообще не кормлю его дома. После пиршества ему всегда становится плохо, он ноет, а мне даже лучше, потому что теперь не надо готовить ужин.

В углу на деревянной подставке выставлена модель ипподрома. Масловецки смастерил ее сам лет шесть назад, когда собирался построить настоящий ипподром на поле рядом с бывшей автобусной остановкой. Ему постоянно приходят в голову разные безумные идеи. И тогда он забывает обо всем, чертит планы и делает макеты из картона. Вот только воплотить в жизнь ничего не получается, потому что его странные партнеры вдруг бросают его или банки не хотят больше давать ему кредит. Или его осеняет новая гениальная идея, как еще можно вытащить Вингроден из безвестности.

На барной стойке рядом с автоматом с напитками стоят кассовый аппарат и подставка с открытками. Открытки существуют трех видов: Вингроден с высоты птичьего полета, фото местного бара и изображение дуба, растущего на поле у Вилли. Напечатать их решил Масловецки, он же придумал текст на обратной стороне: «Вингроден — идеальное место, чтобы оторваться от реальности». — «Трактир „Белая лошадь“ в Вингродене, где незнакомые люди становятся друзьями». — «Дуб Вингродена — врос в нашу землю 200 лет назад». Открытки изрядно пожелтели, и хотя стоят они всего тридцать центов за штуку, покупают их еще хуже, чем футболки с принтом «Я БЫЛ В ВИНГРОДЕНЕ И ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУСЬ ОБРАТНО!» по пять евро. Где-то тут выставлены несколько коробок с бокалами и пепельницами, на которых выгравировано: «Город стеклодувов Вингроден — живая традиция». Странно, что Масловецки не пришло в голову заказать бейсбольные кепки с надписью «Вингроден — мегаполис в сердце Европы».

За стойкой в потертом мягком кресле сидит Йо-Йо и в стотысячный раз смотрит «Когда Гарри встретил Салли», «Мосты округа Мэдисон», «Из Африки» или какую-нибудь другую из бесчисленных мелодрам в его коллекции. На нем наушники, и он так погружен в просмотр, что не видит нас с Карлом. Даже если вынести из магазина все, Йо-Йо не заметит. Можно выставить дверь и снять полки со стен — он будет так же спокойно восседать в кресле и шевелить губами, бормоча вслед за актерами диалоги, которые знает наизусть.

Я захожу за стойку и машу ему. Йо-Йо вздрагивает, выпрямляет спину и снимает наушники.

— Привет, — говорю я и улыбаюсь, хотя после встречи с Георгием улыбаться как-то не хочется.

— Здорово, Бен.

Йо-Йо пытается изобразить улыбку, но у него выходит еще хуже, чем у меня. Даже сейчас, когда он встал в полный рост, он на полголовы ниже меня. Официально Йо-Йо здесь работает, но на самом деле он целыми днями только и делает, что смотрит фильмы. Про любовь. Чем они грустнее, тем лучше. Хотя поводов для печали в его жизни хватает. Ведь он любит Анну, а она замужем за Георгием. Наверное, поэтому Йо-Йо и подсел на мелодрамы. Чтобы убедить себя, что история знает много примеров несчастной любви и что его случай не единственный. Радостнее он от этого не становится, но, я думаю, фильмы не дают ему совершить какую-нибудь по-настоящему большую глупость.

— «Доктор Живаго», — говорит Йо-Йо. Голос звучит устало. На экране застыла картинка: поезд с паровозом на фоне зимнего пейзажа.

Я киваю. Я не знаю, о чем фильм, но спрашивать Йо-Йо не хочу — эту ошибку я совершил лишь однажды и потом битый час выслушивал историю «Касабланки». На деревянном ящике рядом с креслом стоят кувшин и стакан. А еще лежит прибор, которым Йо-Йо ежедневно часами массирует кожу головы. Этот прибор — чуть больше куска мыла, резиновый, с щупальцами, кабелем и петлей, куда просовываешь ладонь, чтобы его держать. В кувшине — чудодейственный настой для ускорения роста волос. Они уже отросли до двух миллиметров. Когда будет четыре, Йо-Йо пойдет к Анне стричься. Кувшин почти пуст. Даже в коровнике жидкости более приятного цвета, чем этот отвар, но Йо-Йо клянется, что средство действует.